Я ЗА ФАНТАСТИКУ БЛИЖНЕГО ПРИЦЕЛА

В. Д. Михайлов - старейший советский фантаст. Первую книгу издал 30 лет назад. Сейчас их у него 14.

- Считаю, Урал начинает становиться центром советской фантастики, точнеее, движения любителей фантастики, ее читателей. Так, в Свердловске ежегодно проводится Всесоюзный праздник фантастики "Аэлита". Теперь вот нас собрал Орский фестиваль, который, вероятно, приживется и станет традиционным.

Обычно спрашивают о моем отношении к фантастическим явлениям, которых в последнее время наблюдается очень много. Я так рассуждаю. К любому явлению возможны два подхода: либо человек знает что-то, либо верит в нечто. Я не знаю. У меня нет фактов, которым я мог бы доверять. А верить хотелось бы. Как и всякому человеку хотелось бы верить во что-то необычное, выходящее за рамки нашей жизни.

Но здесь у меня срабатывает интуиция. И я ей доверяю, так как чаще всего интуитивные ощущения оказывались правильными. Если вы меня спросите, считаю ли я возможным путешествие во времени, о котором так много писалось фантастики и которое очень категорично отвергала наука, то уверен - это возможно. Почему? А я не смогу доказать. Просто подсказывает интуиция. Сегодняшние научные запреты меня не смущают и никогда не смущали, так как наука сегодня что-то запрещала из того, что завтра оказывалось не только в принципе возможным, но и реализовывалось. Так было на всем протяжении истории человечества. Если вы спросите меня, может ли быть достигнута скорость (причем, не мыслью, а каким-либо физическим телом), превышающая скорость света, отвечу: верю! Почему? Да нипочему. Опять - интуитивно. Думаю, не зря говорят, будто всякая интуиция имеет под собой какой-то опыт. Так, развитие нашего знания подсказывает: все то, что сегодня является пределом науки, завтра оказывается каким-то пройденным этапом.

А вот относительно НЛО, пришельцев внеземных цивилизаций у меня интуитивного убеждения нет. В прессе сообщается немало любопытных, загадочных фактов. Но дело всегда заключается в их интерпретации: как эти факты истолковываются. Сам факт еще ничего не значит. Увидев что-то, я скорее приму это за какой-то оптический эффект, оптическую иллюзию или нечто относящееся целиком к нашей земной цивилизации, но о чем нас, по причинам секретности, не оповещают.

С другой стороны, мы так мало знаем мир, в котором живем. Мы и о себе-то, о своих возможностях, которые в нас заложены, имеем весьма поверхностные представления. А о мире, в котором живем, природе живой и неживой осведомлены и того меньше. Поэтому о многом необычном нам пока легче всего создать миф.

Да, человек плохо знает мир. Мы очень заняты выяснением отношений между собой, между отдельными людьми, народами, государствами, системами и т. д. И нам некогда заняться собой, и тем, кто нас окружает. Вот даже о феномене фантастики у нас нет четкого представления. Что это такое?

Литераторы не пришли к единому пониманию фантастики. Чаще всего считают ее жанром. А я не могу согласиться, потому что в ней самой существует множество жанров: роман, повесть, рассказ. Спросите профессионального литературного критика: что такое фантастика. Он вам скажет: несерьезно. Для серьезного критика это не материал, не литература.

На мой взгляд, признак фантастики - это желание всерьез заглянуть а будущее. В человеке заложено стремление выйти за пределы того узкого круга жизни, в котором он постоянно находится. Приведу такой пример. В 30- 40-е годы огромным успехом пользовались фильмы о красивой жизни, о красивых героях - благородных, великолепно одетых, богатых. Причем, привлекали они в основном людей, лишенных всего этого. Мы видим попытку хотя бы не полтора-два часа выйти мыслями, чувствами, ощущениями из того круга жизни, где каждый день вращаемся.

А привлекательность фантастики можно объяснить тем, что она неизбежно оперирует какими-то непонятными фантастическими категориями. И человека тянет к необычному, неизведанному.

Одна из причин популярности фантастики в нашей стране в том, что долгие годы о многих вещах можно было говорить только иносказательно, аллегорически. А литература реалистическая не имела такой возможности.

Каковы перспективы этого вида литературы? Вчера она исполнила свой долг, давая запретные мысли, заставляя думать в определенном нерекомендованном направлении. Сегодня эта задача отпала. Ведь в газетах и журналах легко найти гораздо более резкие, точные слова и мысли о том, что с нами происходило и происходит сейчас. Таким образом, эту функцию фантастика утратила. Она больше не нужна.

Сейчас надо искать, о чем и как писать дальше. По моим представлениям, нам теперь очень нужна утопия, но только не такая, какой она была раньше. Вот ефремовская "Туманность Андромеды" - последняя из утопий, написанных в старой манере Больше такие не нужны, так как они неверны по своей сути. Общество будущего во всех утопиях, до середины нашего века, представлялось как нечто стройное, прозрачное, ясное, ничем не затененное. Жизнь общества упрощалась. А ведь на самом деле она усложняется. И это неизбежно. Тем более, если человечество пойдет в целом по пути развития и увеличения свободы.

Возьмите нашу страну. До недавнего времени мы знали: государство состоит из рабочего класса, колхозного крестьянства и прослойки - советской интеллигенции. Все ясно, все стройно. Но вот мы лишь начали что-то менять, и оказывается, крестьянство может быть не только колхозным и совхозным, но и арендаторским, и единоличным.

То же самое происходит и с рабочим классом. То есть появляется некое многообразие на месте былой простоты. А взять интеллигенцию? Она никогда не была монолитной. А сейчас начала расслаиваться по множеству векторов сразу с такой быстротой, что за ней просто не успеваешь уследить.

Значит, утопия нужна совершенно иная, я бы назвал ее утопией близкого прицела. Меня сейчас больше волнует, как мы будем выглядеть через 15 лет, чем через две тысячелетия. Ведь последнее зависит от первого. Писать нужно о том, что начинается сегодня и кончится завтра-послезавтра.

У меня сейчас готова повесть, публикация которой запланирована в "Уральском следопыте". Так вот, если ее в будущем году не опубликуют то, возможно, через год-два потеряется смысл издания вообще. Потому как она просто опоздает, поскольку в ней идет речь о процессах, которые могут возникнуть, по моим представлениям, вот-вот.

Сейчас я занят и другой такой повестью, срок ее действия три-пять лет от силы.

На снимке: писатель-фантаст В. Д. Михайлов (справа) беседует с председателем Орского КЛФ "Фэн-Икс" А. Уфимцевым.