ФАНТАСТИКА: КРИЗИС ЖАНРА?

Не так давно в одном из больших городов страны среди любителей фантастики была распространена анкета для выяснения, что ищет, обращаясь к современной научной фантастике, читатель конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. Как показала эта анкета, для абсолютного большинства читателей первостепенное значение имеют новые идеи, размышления о социальных последствиях развития науки, их интересует рассказ о поведении человека в необычных условиях, логика раскрытия тайны и т.п. Однако из ответов стало видно и то, что читателям в фантастике многого недостает, что, по их мнению, художественный уровень ряда произведений последних лет заметно снизился, наблюдается миграция сюжетов и тем, недостаточно смело ставятся общественные проблемы. Высказываются даже предположения, что фантастика переживает некий кризис.

Ну, а что думают сами писатели о так называемом кризисе? Решив провести в редакции "ЛГ" "круглый стол", мы предварительно позвонили десяти ведущим писателям-фантастам и критикам. Вот как прореагировали они на наш вопрос.

Е. ВОЙСКУНСКИЙ (спокойно). Кризиса нет. Но у фантастики есть свои трудности.

Кир. БУЛЫЧЕВ (с сарказмом). Кризис? А может, агония?

Вл. ГАКОВ (азартно). И вообще, как сказал один известный философ, все решительно споры начинаются только по двум причинам: либо одну и ту же вещь называют разными именами, либо разные вещи называют одним и тем же именем. Я, например, понимаю кризис как перепроизводство. А вы?

Д. БИЛЕНКИН (задумчиво). Фантастика находится в подпространстве...

А. КАЗАНЦЕВ (убежденно). Нет, я так не думаю...

Г. ГУРЕВИЧ (мягко). Все еще бытует тезис: фантастика началась в 60-х и кончилась к концу 60-х годов.

Е. ПАРНОВ (уверенно). В диалоге с Ю. Кагарлицким мы уже обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что никакого кризиса жанра нет. Но слух остался...

Е. БРАНДИС (решительно). Мнение некомпетентных людей...

А. СТРУГАЦКИЙ (резко). Кризис - это когда писатели не желают более писать фантастику, а читатели не желают ее более читать. Такого не наблюдаю. Зато издатели!..

В. САВЧЕНКО (запальчиво). Надо двигать большие идеи, надо думать о будущем, а не рассуждать...

ЛИТЕРАТУРНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ НТР

Г. ГУРЕВИЧ. Фантастику или безоговорочно принимают, или столь же безоговорочно отвергают. В полемическом запале как поклонники, так и недоброжелатели придерживаются крайних позиций: первые предсказывают фантастике блистательное будущее, вторые этого будущего ее лишают. На стыке полярных мнений и рождаются - один тревожнее другого - слухи о так называемом кризисе. Впрочем, суть его непонятна не только читателям, но и нам. Тем не менее, когда на читательских конференциях писателей-фантастов бомбардируют записками с требованием объяснить, правда ли, что есть кризис и кто в нем виноват, мы оказываемся в ситуации, при которой остается лишь оправдываться.

Д. БИЛЕНКИН. Интерес к фантастике действительно огромный. Но вот что заметно. Едва объявляют выступление фантаста, как в аудитории возникает оживленный шумок, этакое потирание рук: уж сейчас-то он выдаст, уж сейчас-то мы узнаем нечто захватывающее дух! Ан нет, мы говорим не об этом. То есть, конечно, и среди нас встречаются подогреватели сенсационных настроений, но для абсолютного большинства всякие там придуманные "дыры времени", пришельцы не более чем средство для решения чисто реальных, земных проблем, художественных задач.

Г. ГУРЕВИЧ. Фантастика необыкновенно чувствительна к времени. Но по-своему. Она выражает не события, а настроения, ожидания, надежды, сомнения времени. И что самое важное - она разнообразна...

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Дня меня нет никаких сомнений в том, что это тот род литературы, которому свойственна проблемная масштабность.

Д. БИЛЕНКИН. Иногда говорят, что существует главный поток литературы и есть некая побочная ветвь - фантастика. Точно так же имеется мнение, что наступит светлый момент, когда главный поток и фантастика наконец сольются в некоем синтезе.

Г. ГУРЕВИЧ. Никогда фантастика не сольется с литературой так называемого главного потока. У фантастики есть свое дело и свое отличие. Она фантастична!

Д. БИЛЕНКИН. А знаете, почему? Мы живем в фантастическом мире! Кто не верит, пусть взглянет на космические полеты, угрозу экологического кризиса, даже на повседневное телевидение глазами человека прошлого столетия. Для него же все это и многое другое - чистейшая фантастика! Но также очевидно, что будущее и нам несет подобную фантастику. Об этой, в общем-то, новой реальности жизни мы и пишем (хотя, конечно, не только об этом). Нас интересует не фантастическая экзотика сама по себе, а человек перед лицом, казалось бы, невероятного. Киберы будут, подумаем лучше о человеке, который их создает...

А. КАЗАНЦЕВ. Не скажите! В век НТР техника играет особую роль в жизни общества. Очень важно прививать молодежи техническую романтику. Перед молодым поколением - огромные технические свершения. Готовить к ним и призвана научная фантастика.

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Фантастика - жанр необычный. Принадлежа к литературе, она находится на ее границе. Дальше начинается наука. И вот трудности, переживаемые фантастикой, связаны, на мой взгляд, отчасти с проникновением науки в глубь и в ширь природы, со сложностью самого процесса познания. И не оттого ли мы подчас снимаем в подзаголовке слове "научный" и оставляем только "фантастический", что нам не всегда дается этот синтез?

Д. БИЛЕНКИН. Между тем еще бытует представление, что фантастика - наиболее удаленный от сегодняшних нужд вид литературы.

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. "Развлекательное чтиво", "средство отдыха для утомленного мозга" - каких только ярлыков и наклеек не навешивают на фантастику)!

Д. БИЛЕНКИН. Как же тогда, оценить следующее: инженеров и рабочих у нас сейчас все шире учат изобретательству. Так вот, на подобных занятиях фантастику часто рекомендуют слушателям как - страшно вымолвить! - своего рода "учебное пособие". Секрет прост, без воображения невозможно решение никаких новых задач, а фантастика, согласитесь, весьма развивает воображение. На недавней встрече космонавты говорили впрямую, что без фантастики выход человека в космос состоялся бы значительно позже. Вот чем, оказывается, все это оборачивается.

Вл. ГАКОВ. А еще вот чем: в тысяче колледжей и университетов США и Англии фантастику стали преподавать.

ВЫСОТА "БУДУЩЕЕ"

Е. ВОЙСКУНСКИЙ: Тут нет неожиданности: фантастическая литература на Западе уже давно превратилась в арену острейшей идеологической борьбы по кардинальным вопросам нашего бытия, причем ее удельный вес в арсенале средств идеологической обработки все возрастает.

Вл. ГАКОВ. В 1978 году 104 (!) издательства США выпустили в свет 1200 научно-фантастических книг - примерно 10 процентов от общего числа выпускаемой беллетристики.

Е. ВОЙСКУНСКИЙ....XXI век. Чтобы не нарушать равновесие в природе, правительство "экологов" принимает чудовищное решение уничтожить человечество: ведь в процессе дыхания погибают ни в чем не повинные бактерии! А до этого люди полностью отказались от техники, медицины, даже от речи, дабы не нарушать тишину. Массовые убийства, террор, кошмары. Выживает в этом пароксизме самоуничтожения лишь жестокий, не брезгующий людоедством герой книги "Мост" американца К. Мэноу Доминик Прист. Этот новый Ной и десять его жен продолжают человеческий род. Возрожденная цивилизация прелестно сочетает в себе и технику, и каннибальские обряды, и поклонение обожествленному Доминику.

От такого "развлекательного" чтения впору сойти с ума. Нет, это не сатира на крайности борьбы за сохранение природной среды - цель книги иная: не оставить надежды. Выживает сильнейший, жестокий, хитрый, человек-зверь. По Мэноу, если человечество выживет, оно восстановит только буржуазную цивилизацию, но в "усовершенствованном" виде - без "предрассудков" демократии и гуманизма.

Е. ПАРНОВ. Книжные прилавки Европы завалены подобной продукцией. В океане вторичной, ловко эксплуатирующей чужие открытия, бульварной фантастической литературы тонут произведения всемирно известных мастеров этого жанра. Бульварщина же насыщена призраками, чудовищами, катастрофами, убийствами, порнографией. Мутный поток "нечистой", по точному определению прогрессивной критики, фантастики призван оглушить читателя, посеять страх и неверие в свои силы, в возможность предвидения и управления будущим. Эта литература на разные лады воспевает маньяков и их ужасные научные открытия, грозящие уничтожением миров и полным истреблением людей. В ней живописуются взрывы сверхновых звезд и супербомб, здесь сжигается пространство, аннигилирует вещество, ломается время, миры сталкиваются с кометами из антиматерии. Часто подобные кошмары являются не чем иным, как возрождением на атомарном и космическом уровне средневековой мистики. У английского писателя К. С Льюиса бог сражается с сатаной на обитаемых планетах Солнечной системы. У американца У. Миллера на испепеленной атомной катастрофой земле первой возрождается римско-католическая апостольская церковь. Эти идеи имеют легко просматриваемую логическую связь с милитаризацией в капиталистических странах. Смысл немудрен: если современная наука отдает лучшие силы на создание новейших средств вооружения, то вряд ли будущее внесет изменения в сложившуюся ситуацию.

Запущена мощная машина воздействия на умы. Идет сражение за будущее. Каким будет человек? Что его ждет? В каком мире мы будем жить? То ли это "американский" вариант, растиражированный в миллионах копий образ сегодняшней Америки, но возведенный на пьедестал технологического сверхмогущества, то ли это зримые, художественно и нравственно убедительные картины коммунистического общества...

Е. БРАНДИС. Советская фантастика всегда была пронизана духом социального оптимизма. Мрачным прогнозам западных теоретиков, безысходной альтернативе - либо гибель человечества в огне термоядерной войны, либо дальнейшее развитие капиталистического общества до его вырождения в автоматизированный ад - мы противопоставляем веру в силу разума. Замечательный фантаст И. Ефремов первым в нашей литературе сделал серьезную попытку нарисовать картину коммунистического будущего. Изображенный в "Туманности Андромеды" мир прекрасен. Коммунизм эпохи великого расцвета рисуется не в виде абстрактных утопических пожеланий, а в соответствии с возможностями социального и научного прогресса.

Е. ПАРНОВ. В этой связи интересен тот факт, что тяга западного читателя к нашей фантастике огромна. Не случайно по числу переводов она занимает первое место. Многотомная библиотека лучших произведений советской фантастики, которую выпускает фирма "Макмиллан", пользуется необычайным спросом не только в англоязычных, но и в других странах Европы, Латинской Америки. Масса людей, очень мало знакомых с советской литературой вообще, получили возможность увидеть будущее, нарисованное, советскими писателями. Значение этого факта трудно переоценить.

Вл. ГАКОВ. Вот именно. Представления о будущем, как известно, влияют на ход событий и воздействуют на само это будущее. Образно говоря, писатели-фантасты - солдаты, защищающие на поле идеологической борьбы свою "высотку". И нас не может не беспокоить, какими силами мы располагаем, выходя на бой за нее. Основания для беспокойства есть.

Е. ПАРНОВ, Увы, встречаются произведения, в которых совсем по западному образцу смакуется жестокость.

Звездолет. В нем люди. Проходят десятилетия, сменяются поколения. Психика не выдерживает, один за другим люди сходят с ума, бросаются в пламя реактора... И тут их заботливо подхватывают мужчины и женщины в белых халатах. Выясняется, что никакого звездолета нет, все это имитация, поставленный на Земле эксперимент по выживанию людей в межзвездном полете. Кто, какое общество поставило этот прямо-таки садистский опыт над ничего не подозревающими людьми? Автор, иркутский литератор Б. Лапин (повесть "Первый шаг"), этого не объясняет. Имена героев - Александр, Марта, Полина, Фред, время действия - XXII век. Думай, читатель, как хочешь...

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Вот выпущенная в Новосибирске повесть А. Якубовского "Аргус-12", позднее уже в Москве переизданная под названием "Космический блюститель".

Сюжет построен из схватке наделенного сверхчеловеческими способностями "стража Закона" с неким ученым-маньяком. Сразу умаешь старых знакомых: супермена, этакого бесстрашного шерифа, и злодея - "сумасшедшего ученого". Типичное заимствование, вплоть до реплик "Хэлло хэлло!". Ладно, добро и зло можно персонифицировать по-разному, главное - позиция автора. Так вот о позиции: "...Хозяин молодец, служить у него - счастье". Еще одно высказывание, уже другого персонажа: "Нет, я не имел высокой чести ни хоронить, ни дружить с ним. Я простой человек, к двуногим божествам типа Штохла и Глена отношения не имею". Где, когда, о ком так говорится? О властителе в каком-нибудь полуфеодальном уголке современной Земли? Нет, это происходит в далеком будущем. Так о своем руководителе говорят исследователи, звездные первопроходцы, представители, надо полагать, коммунистического общества. Автор же красочно живописует, как один (!) негодяй и маньяк подминает под себя целый коллектив освоителей далекой планеты, превращая их в холуев и наркоманов.

Остается развести руками и спросить способного автора: зачем такое писалось, зачем такое писалось, а издательство - зачем такое печаталось?

А. КАЗАНЦЕВ. Писатель-фантаст должен думать о том, как, ради чего использовать завоеванное доверие читателей.

А читаешь иные книги и видишь: нет, не всегда с полной ответственностью за слово подходят авторы к своим творениям.

Как прикажете понимать, скажем, такое? На немыслимо далекую планету люди из коммунистического будущего направляют звездную экспедицию. Возглавляют ее двое ученых. А экипаж составила "веселая компанийка": здесь вытащенные из прошлого спартиат, и средневековый монах, и первобытный человек, и бывший ас гитлеровского рейха... Что случилось? Оказывается, наши потомки из далекого коммунистического общества, когда "задумали лететь, то обилие неясностей и проблем, какие могли встретиться тут в галактике, их поначалу просто-таки огорошило...", "...оказалось, что лететь они хотят - но не могут: слишком они духовно срослись между собой". Словом, они поняли, что, поскольку не способны принимать на себя ответственность, поскольку робки, нерешительны, то пусть обеспечат успех их предприятия предки из эпох, о которых они не имеют, кстати, ни малейшего представления. В результате дело чуть не оборачивается вселенской трагедией. Столкнув руками людей коммунистического общества землян прошлого и жителей планеты Даль, автор романа "Сторож брату моему" В. Михайлов на хорошем литературном уровне описывает сражение с не умеющими держать оружие "дальтянами". Я убежден, что люди коммунистического общества никогда не станут такими, какими они изображены В. Михайловым, а будут походить на героев "Туманности Андромеды" И. Ефремова, который брал их образы из современной жизни, правильно считая, что люди будущего - это лучшие люди современности.

Вл. ГАКОВ. В некоторых книгах последних лет легко просматривается идея "прекрасного патриархального прошлого, не оскверненного прогрессом", выдвигается вотум недоверия науке.

Мистицизм всех мастей, общий климат недоверия и даже презрения к науке - не редкость в западной фантастике. Но почему же в нашей литературе наука подчас подменяется различными формами "донаучного" знания, подсознательно-интуитивным? Эпиграфом к грешащему этим сборнику В. Щербакова "Красные кони" могли бы стать слова автора: "Можно многое уметь, не зная настоящих причин. Уметь интереснее, чем знать".

Д. БИЛЕНКИН. Это же фраза из литературного произведения...

Е. БРАНДИС. Да, но и некоторыми критиками выдвигается абсолютно внеклассовый, просто вздорный тезис о том, что, мол, научная фантастика органически чужда русскому национальному духу. А присуща ему, наоборот, фольклорная сказка. Иванушка-дурачок в таких построениях чуть ли не противопоставляется современному герою НФ, вооруженному знаниями и научным мировоззрением.

Вл. ГАКОВ. Две недавно вышедшие антологии издательства "Молодая гвардия" посвящены дореволюционной русской фантастике. Знать свое прошлое нужно. Однако ряд публикаций создает впечатление, будто бы русской фантастике были чужды идеи прогресса, социального развития, идеи материализма... Если я не прав, то чем объяснить факт, что в антологию вошла реакционная крепостническая утопия князя Щербатова?

Е. ПАРНОВ. Ну, и в качестве апофеоза последнего выпуска антологии - философия воскрешения мертвецов Н. Ф. Федорова! И добро бы где-нибудь в солидном издании типа "Литпамятников" - с комментариями, идейной оценкой противоречивых взглядов этого действительно интересного русского мыслителя, - так нет: идеалистические, откровенно религиозно-утопические взгляды "обрушены" практически без комментариев на голову молодого читателя!

А. КАЗАНЦЕВ. Фантастика - литература мечты. Заменять ее безответственными измышлениями - значит, в конечном счете способствовать ее упадку. То есть это не оружие, а "антиоружие". Фантастика должна отвечать всем требованиям советской литературы, быть партийной, научной, звать вперед, а не тянуть назад.

Д. БИЛЕНКИН. Идейно-художественная недостаточность часто связана с научно-философской, даже обыденной неграмотностью автора. Вот, например, в произведениях В. Михановского читаем: "Вспышки белого цвета состоят из раскаленного металла...", "Истина не жалует своих клевретов...", на ученого обрушились "не обычные жесткие рентгеновские гамма-кванты", а, "как догадался Ленц, нейтринное излучение". Таких перлов у В. Михановского масса.

Но вот слушаю вас, сам критикую, а на душе кошки скребут. Ведь стоило однажды в "Литературной газете" раскритиковать книгу того же В. Михановского, как выпустившее ее издательство "Мысль" тут же перестало издавать фантастику вообще. И это не единственный случай такой реакции.

Ситуация для других видов литературы прямо-таки фантастическая. Для нас, увы, реальная, И что же, допустим, будет после сказанного здесь о романе В. Михайлова? Да, это неудача автора. Мне говорили, что и сам Михайлов теперь так считает. Но писатель-то он интересный, автор многих хороших произведений. Как теперь на него и вообще на фантастику посмотрят в рижском издательстве? Такая мысль приходит в голову. Достижения советской фантастики значительны. А ошибки? Как известно, их не совершают только те, кто ничего не делает...

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Случай, что и говорить, курьезный. Так к нему, наверное, и надо относиться. Гораздо серьезнее вопрос об отношении издательств к жанру научной фантастики в целом.

В. САВЧЕНКО. Писатели и издатели существуют как бы в параллельных мирах. Два года назад, заканчивая роман о будущем, я в порядке эксперимента разослал его "проспект" на двух страничках по некоторым редакциям: не заинтересует ли? Какие пренебрежительные ответы я получал, если вообще получал! Из более чем десятка издательств и журналов не заинтересовался никто. Сейчас роман устроен, через несколько лет выйдет в свет - но тогда я был ошеломлен дружным равнодушием.

Г. ГУРЕВИЧ. У меня в плане 1980 года книжка, которая была сдана в производство семь лет, назад. И не у меня одного так. А ведь фантастика - это борьба идей, борьба свежих идей!

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Удивляет, что серьезные люди заявляют в глаза писателю: интерес к фантастике себя исчерпал. Кто ее будет читать?

Кир. БУЛЫЧЕВ. Они говорят: вы умеете писать по-настоящему, для чего вы пишете фантастику?

Д. БИЛЕНКИН. Волнуемся о судьбе жанра... А надо бы ставить вопрос иначе: давайте побеспокоимся о судьбе литературы вообще.

Основание для этого мне дает уважаемый писатель Сергей Залыгин, который пришел к выводу: "в недалеком прошлом главным читающим возрастом было юношество... Нынче этого уже нет. Нынче читатель - человек пожилой". Не хочу спорить. Но если наблюдение Залыгина верно, если молодое поколение не читает или мало читает художественную литературу, то с какой стати оно станет читателем в пожилом возрасте?

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Вношу поправку. Молодежь читает фантастику. Фантастика, может быть, одна из прочнейших нитей, которая связует художественную литературу именно с молодым читателем.

Д. БИЛЕНКИН. Вот я и говорю: давайте побеспокоимся...

А. СТРУГАЦКИЙ. А издатели в ответ на ваши прекраснодушные рассуждения выдвинут контраргумент: издавать нечего, пишете посредственные книги!

Кир. БУЛЫЧЕВ. Существует закон: чтобы появилась хорошая книга, должно выйти десять плохих.

Е. БРАНДИС. Действительно, в процентном отношении серых, посредственных произведений в фантастике нисколько не больше, чем в других жанрах и видах литературы. Но мы не можем этим утешиться. И все-таки, даже не касаясь лучших произведений, мы вправе теперь говорить о возросшем профессионализме, о более свободной, раскованной манере письма, о большем разнообразии художественных приемов, изобразительных средств, о все более серьезном внимании писателей-фантастов к внутреннему миру человека, о переориентации всей нашей фантастики с технических проблем на социальные и морально-нравственные.

А. СТРУГАЦКИЙ. В московском семинаре молодых фантастов собрались интересные авторы. Уверяю вас, свои первые вещи они пишут на гораздо более высоком уровне, чем, например, мы с Владимиром Савченко писали свои первые.

Вл. ГАКОВ. У нас, например, занимается Александр Силецкий. Из его рассказов я могу составить отличный сборник. Силецкий пишет фантастику с 15 лет, сейчас ему 31, скоро мы не сможем даже считать его членом семинара. Он пришел, будучи автором уже восьмидесяти рассказов. Это сложившийся писатель, у него свой стиль, свой образно-поэтический мир, свои темы, своя интонация, даже свой герой. А у него до сего дня опубликовано лишь четыре, причем далеко не лучших, рассказа!

Е. ПАРНОВ. Валерий Цыганов - фантаст из города Туймазы. Его рассказ, опубликованный несколько лет назад в журнале "Знание - сила", уже издан в шести странах. Но хотя он пишет много и хорошо, Цыганов до сих пор автор единственного напечатанного рассказа.

Е. БРАНДИС. Сколько их! В. Рыбаков, С. Другаль, А. Щербаков, Б. Руденко - много можно назвать имен. Талантливые силы есть всюду. Появились молодые фантасты в союзных и некоторых автономных республиках, фантасты, пишущие на национальных языках. Что же касается русской фантастики, то молодые талантливые писатели есть не только в Москве, Ленинграде - они живут сегодня в Свердловске, Перми, Нижнем Тагиле, Новосибирске, Томске, Хабаровске, Красноярске, Калининграде, Магадане, Волгограде и в ряде других мест. Жаль, что их пока не знает широкий читатель.

Почему так происходит, что в Ленинграде, где существовала хорошая традиция регулярного выпуска сборников НФ, они стаям выходить с интервалами в четыре, пять, семь лет?

Е. ВОЙСКУНСКИЙ. Коллективные сборники худо-бедно, но все-таки выходят. Из рук вон плохо обстоит дело с выпуском отдельной книги молодого автора - очень трудно ему, так сказать, переселиться из коммунальной квартиры в индивидуальную.

А. СТРУГАЦКИЙ. Целый ряд общетеоретических положений, вызывавших некогда сомнения и даже протесты, в наши дни уже представляется бесспорным. Например, что фантастика есть равноправная часть художественной литературы. И тем не менее сохраняется поразительная диспропорция между количеством издаваемой фантастики и реальными потребностями читательской аудитории, между идеологической и социальной ролью фантастики и тем вниманием, которое реально ей уделяется. Фантастику не издает "Мысль", не издает "Наука"; из принципа - так было впрямую заявлено - не издает "Советский писатель". Всячески отмежевываются от фантастики "Советская Россия", "Современник", "Художественная литература" (в частности, "Роман-газета"). Ослабла фантастика в издательстве "Молодая гвардия". А это то самое издательство, в стенах которого возмужала вся когорта авторов, вошедших в литературу вслед за "Туманностью Андромеды". То самое издательство, которое и вывело на мировую арену современную советскую фантастику. Увы, все в прошлом.

Нет фантастики и в толстых литературных журналах.

Кир. БУЛЫЧЕВ. Знаете, чем плоха эта привлекательная этикетка "фантастика"? Во-первых, тем, что толстые журналы, независимо от того, пишу я хорошо или плохо, со мной просто не желают иметь никакого дела. Звание фантаста заведомо закрывает мне двери в любое серьезное "общелитературное" издательство. С другой стороны, она плоха тем, что под этой наклейкой на удивление легко проходит в массовую печать любая поделка. Аббревиатурой "НФ", как флагом, как пробойной силой, широко пользуется неистребимое племя ремесленников от литературы. Распространение же серятины развивает стереотипы мышления, затормаживает творческое пробуждение личности.

Вот один пример. Минувшей весной в "Пионерской правде" мы затеяли такую игру: я писал в газете начало главы научно-фантастической повести, а дети присылали ее продолжение. Исходя, естественно, из своих представлений о фантастике и о том, как ее надо писать. Так вот, из тысяч писем почти 95 процентов были построены на самых низких образцах. Штамп на штампе, стереотип на стереотипе. У юных читателей размыты все критерии, ребята не представляют, что такое хорошо и что такое плохо.

Е. ПАРНОВ. Наглядный пример того, как серые, ремесленические произведения мешают творческому пробуждению души. Но я согласен и с теми, кто говорил о тревожном положении с изданием произведений фантастики. Но картина была бы неполной и даже искаженной, если бы мы не сказали о некоторых наших завоеваниях - пусть небольшие, скромные, но они есть. И в первую очередь добрые слова надо сказать в адрес Союза писателей СССР, который много делает для развития советской фантастики.

А. СТРУГАЦКИЙ. Некоторые конкретные сдвиги есть, конечно. Какие-то приемы работы мы нашли. Взять хотя бы деятельность наших советов по приключениям и фантастике.

Е. ПАРНОВ. Стоит напомнить, что одной из задач Всесоюзного совета является осуществление именно координационной деятельности по изданию научной фантастики. Надо теперь, чтобы решение этого компетентного органа стало обязательным для издательских организаций.

Отрадный факт: издательство "Знание" расширило выпуск сборников НФ, они выходят регулярно, и уровень их заметно возрос. Лучше представлено фантастика и в сборнике "Мир приключений" издательства "Детская литература". И, пожалуй, будет только справедливо, если мы отметим, что общий спад в издании фантастики почти не коснулся этого издательства, а созданный там авторский актив не только не распался, но и пополняется новыми талантливыми именами. Наконец, фантастика вышла в кинематограф. Появились первые по-настоящему серьезные фильмы.

А. СТРУГАЦКИЙ. Фильмы - дело хорошее... Но все же творческая эволюция писателя теснейшим образом связана с публикацией его произведений. Для развития писателя жизненно необходим партнер - читатель, причем обязательно массовый. Не знаю, в чем заключается магия этой связи, но, как правило, писатель (независимо от его таланта), лишенный выхода к широкому читателю, рано или поздно останавливается в своем развитии, начинает топтаться на месте.

Если мы хотим, чтобы советская фантастика занимала в советской и мировой культуре надлежащее место - место действительного пропагандиста передовых идей, была на деле могучим средством воспитания молодого поколения и действительно острым оружием в идейной схватке двух миров, если мы хотим, чтобы наша фантастика развивалась и совершенствовалась качественно, мы должны обеспечить ровный, систематический, неспадающий поток ее публикаций. Другого пути просто не существует. У нас есть массовый читатель, умный и благодарный, ждущий этого потока с нетерпением. У нас есть писатели, опытные и молодые, способные обеспечить этот поток.

Д. БИЛЕНКИН. Я все больше утверждаюсь в мысли, что многие наши беды от того, что фантастика находится в своеобразном подпространстве. Сейчас попробую это доказать.

ЖИЗНЬ В ПОДПРОСТРАНСТВЕ

Д. БИЛЕНКИН. Вот здесь, в "Литературной газете", на столах сотрудников ежемесячно громоздятся стопы журналов, которые в совокупности дают более или менее полное представление с движении всех потоков литературы, их успехах и неудачах. Но фантастики в литературных журналах практически не бывает. Следовательно, мнение о ней складывается на основе случайных публикаций, эпизодических одобрительных или разносных заметок, а то и вовсе кулуарных разговоров. Спрашивается: какое же тут может быть знание, какое - без предвзятости - понимание нашей работы?

Е. БРАНДИС. Действительно, серьезные рецензии попадаются в печати как редчайшее исключение. Любопытно, что академическое литературоведение приняло фантастику как органическую часть современного литературного процесса раньше, чем критика. Напомню работы Т. Чернышевой, А. Бритикова, В. Ивашевой... Куда хуже обстоит дело с критикой, призванной осмысливать и оперативно оценивать текущую литературу.

Д. БИЛЕНКИН. В совокупности все это порождает любопытные парадоксы. Фантастика вроде бы любима, она вроде бы есть... и ее вроде бы нет. Заверений в ее поддержку достаточно, а на практике некоторые редакции из двух художественно равноценных произведений - нашего автора и зарубежного - выберут охотнее "импортное".

Е. ПАРНОВ. Это хуже, чем парадокс. Например, журнал "Вокруг света" (единственный, кстати, на титуле которого значится слово "Фантастика") в 1978 году печатал практически лишь зарубежную фантастику (и довольно слабую, добавлю). В прошлом году едва ли не три четверти всего объема публикаций достались ей же. А уж в приложении к журналу, "Искателе", фантастика урезана просто до неприличия.

Г. ГУРЕВИЧ. А по-моему, в подпространстве не так уж и плохо. Тихо, спокойно, без бурь и треволнений. Мало хвалят, но мало и ругают...

Кир. БУЛЫЧЕВ. Пусть критикуют, пусть теребят, но... замечают!

В. САВЧЕНКО: Какая разница - в пространстве, в подпространстве или где-нибудь еще... Есть главная идея, которую мы должны всемерно развивать, выносить вперед как цель. Это идея коммунистического будущего. И писать об этом надо, не мельча тему, исходя из Марксовой формулы, что только с построения коммунизма начнется подлинная история человечества. Сейчас идет его предыстория. И очень важно, чтобы побольше людей воспринимали жизнь во всей ее сложности - учитывали масштаб развития, понимали детские болезни роста. У человечества нет заботливых родителей, зато есть "ядерные спички", которыми можно сжечь дом...

Что здесь могут фантасты? Писать о будущем, анализировать варианты его, исследовать будущее как художники. И главное - пропагандировать мирное, разумно и справедливо организуемое коммунистическое будущее. Альтернативы нет: либо оно, либо мир сгорит в войнах...

А сделано мало...

***

Уже свыше трех часов шел разговор, и было очевидно, что его участники еще не выговорились до конца. То тут, то там возникали всплески споров, иначе и быть не могло: шел профессиональный разговор заинтересованных людей. В ходе его выяснялись позиции, уточнялась терминология, прослеживались исторические корни фантастики, сопоставлялись проблемы. Словечко "подпространство" всем понравилось, и уже к концу дискуссии неявно стал назревать "лозунг дня": "Даешь пространство!" И вот, повинуясь безотчетному импульсу, задаю "коварный" вопрос: ну, хорошо, фантастика выходит из подпространства, найдена точка пересечения "параллельных миров" - что дальше? Итак, если бы директором издательства оказались... вы?

Все разом (с новым приливом сил, перебивая друг друга):

- Осуществил бы идею издательства "Фантастика"... "Фантаст-газету"... Нет, журнал! Единогласно! Есть юмористические, тьма научно-популярных, даже "Юный филателист"... Да выход в "Роман-газету" уже знаменовал бы выход из подпространства!.. К чему обособляться от всей литературы? Просто отделы НФ в журналах, издательствах...

Значит, так: молодежи - как минимум коллективный ежегодный сборник, ну, а писателей с общесоюзным именем закабалить, как закабалили в свое время Жюля Верна - вынь да положь в год хоть книгу... Выделить под фантастику скромных три процента от всей издаваемой художественной литературы... Нет, сколько ни увеличивай издание книг, а без журнала не обойтись - разработка теории, обратная связь с читателем, новости в стране и за рубежом... Расфантазировались...

Записала В. Помазнева.