ЕВГЕНИЙ ГУЛЯКОВСКИЙ: НЕГЛАСНЫЙ УЧАСТНИК СОБСТВЕННЫХ СЮЖЕТОВ

Неделю назад на нашей книжной ярмарке состоялось торжественное вручение призов фестиваля фантастики "Аэлита-98". Лауреатом главного приза стал Евгений Гуляковский, основатель российского космического боевика. Как заметил на пресс-конференции главный редактор журнала "Уральский следопыт" Герман Иванов - лучше поздно, чем никогда. Как и прошлогодний лауреат Кир Булычев (также получивший свою "Аэлиту" в КОСКе "Россия"), Евгений Гуляковский много лет был кандидатом на главный приз фестиваля. Просматривается закономерность: достойнейшие из достойных получают "Аэлиту" много позже, чем могли бы. Номинационный список на главный приз превращается в своего рода "накопитель". Как известно, фестиваль не проводился два года по финансовым причинам, что сделало ситуацию еще более острой.

По статусу, "Аэлита" вручается за вклад в российскую фантастику. Нынешний лауреат имеет по этому поводу особое мнение.

- Евгений Яковлевич, как Вам видится статус "Аэлиты"?

- Мне кажется, что "Аэлиту", как многие другие литературные премии, нужно вручать за лучшую книгу года в жанре фантастики. Это сделает премию более актуальной.

- Насколько мне известно, жюри присуждает главный приз фестиваля только активно действующим фантастам. И в Вашем случае мы тоже видим отнюдь не свет погасшей звезды, дошедший через много лет. Расскажите о том романе, который Вы сдали в издательство перед самым приездом в Екатеринбург.

- Роман будет называться "Затерянные среди звезд". По сюжету это рассказ об экспедиции, ушедшей в далекий Космос и потерявшей дорогу домой, на Землю. В плане философском - роман о том, какой переход совершает человек в момент смерти, что случается с ним после, как он связан при этом с инопланетными силами. Имеется в виду даже не разум, а такие силы космоса, о которых мы обычно не помышляем. Роман - чистая научная фантастика, там нет мистики, а есть несколько логичных, на мой взгляд, идей о связи человеческой судьбы и Вселенной.

- Ваш знаменитый роман "Сезон туманов", тот самый, что считается сегодня первым российским космическим боевиком, в свое время резко выламывался из общего строя советской НФ. Надо полагать, в те застойные годы он доставил Вам немало проблем?

- Много было всего. Тринадцать лет меня не принимали в Союз писателей. Сказывалось, конечно, и то, что одна из рекомендаций в Союз была от Ивана Антоновича Ефремова, в отношении которого КГБ вело расследование, хозяйничала в его квартире и так далее. "Сезон туманов" тоже сыграл свою роль. И я очень благодарен "Уральскому следопыту", который решился, несмотря ни на что, опубликовать этот роман в самое трудное для меня время. Да еще и присудил мне премию за лучшую публикацию года. Эта давняя премия более значима для меня, чем нынешняя "Аэлита".

- Чем был для Вас Иван Ефремов?

- Я считаю Ивана Антоновича своим учителем. Я, как и он, по первой профессии геолог, это тоже нас сближало. Я в то время не жил в Москве, но когда уезжал в свои экспедиции, всегда бывал в столице проездом. И всегда приходил к Ивану Антоновичу, мы о многом беседовали. До сих пор вспоминаю его кабинет, статуэтку Нефертити у него на столе, которая, наверное, до сих пор там стоит. Иван Антонович был человеком бесконечно умным, добрым, он обладал огромной суммой знаний из самых разных областей. Общение с ним меня во многом сформировало.

- Как Вы чувствуете себя сегодня, после всех перемен, произошедших в обществе?

- Перемены в моей жизни самые положительные. В прошлом фантастика находилась в загоне, была никому не нужна. Я имею в виду, конечно, не читателей, а тех, кто занимался книгоизданием. Выхода книжки в свет приходилось ждать по четыре года. Сейчас фантастика стала популярным жанром, и те люди, которые умеют писать действительно интересные книги, у кого эти книги раскупаются, чувствуют себя хорошо. Сегодня рынок определяет судьбу издания, и это, наверное, справедливо. Я не испытываю никаких ограничений, могу говорить все, что хочу. Ник то даже не редактирует мои работы, у издателей они идут нарасхват, только успевай писать.

- Когда Вы создавали первый космический боевик на русском языке - имели Вы представление о зарубежных образцах этого жанра?

- Естественно. Ни один профессионал не может себе позволить изобретать велосипед. У меня большая библиотека фантастики, что-то около двадцати тысяч томов, на русском и на английском. Если говорить о конкретных образцах, то хочу подчеркнуть, что речь идет о серьезной, философской фантастике. Я люблю произведения Станислава Лема - кстати, я с ним тоже виделся на одном приеме, он произвел впечатление человека суховатого, резковатого в суждениях, очень в себе... Еще назову имя Клиффорда Саймака. Конечно, список можно расширить до десятков имен, в фантастике работает очень много талантливых людей. Хотя, с другой стороны, по-настоящему хороших книг меньше, чем хотелось бы.

- Талантливые авторы недостаточно продуктивны?

- Не в этом дело. Бывает так: человек написал две-три хорошие книги, получил премию "Хьюго", - а потом начинает гнать для заработка всякую халтуру. Такое есть не только у нас, на Западе это тоже очень сильно чувствуется.

- Наши отечественные коммерческие издательства часто давят на популярного автора, желая получить от него на сто романов больше, чем он может дать. Приходилось ли Вам испытывать такое давление?

- А это было бы бесполезно. Конечно, издательство "ЭКСМО", с которым я в основном сотрудничаю, было бы радо получить в год не один, а два романа. Но это физически невозможно. Когда я начинаю писать, главный герой у меня - чистый лист бумаги. И герой, и сюжет полностью выявляются где-то на середине книги, и тогда первые главы приходится выбрасывать и все делать заново. Я пишу трудно и никогда не гоню халтуры. Роман в год получается только потому, что я легко общаюсь с компьютером: это ускоряет процесс в два - в четыре раза.

- Вы идентифицируете себя с главным героем?

- У меня вообще никогда не бывает прототипов. Я просто живу со всеми своими персонажами. Я как бы некто невидимый: негласный участник событий, которые выдумываю. Интересно проживать сюжет, тогда и книга получается интересной.

- С чего начинается Ваше новое произведение? Как задумывалось "Красное смещение", например?

- Произведение начинается с идеи, с какого-то одного эпизода. "Красное смещение" начиналось с красного смещения. Я никогда не был согласен с тем, что этот эффект говорит о разбегании галактик в космосе. Мне всегда казалось, что это явление объясняется как-то иначе. Может быть, дело не в пространстве, а во времени.

- Когда-то Вы начинали как "нормальный" прозаик, писали рассказы о геологах, историко-приключенческие вещи. Нет сейчас стремления вернуться к "нормальной" литературе?

- Нет. Я полностью ушел в фантастику, когда понял, что она позволяет говорить гораздо больше, чем можно сказать в обычной прозе. Многие смотрят на фантастику как на что-то легковесное. На самом деле это глубоко философский жанр литературы. Конечно, здесь на первый план выходит сюжет. Надо, чтобы читатель, открыв книгу, прочел ее до конца с удовольствием. Но на каком-то достаточно высоком уровне грань между фантастикой и "не-фантастикой" становится размытой. Что такое "Мастер и Маргарита" Михаила Булгакова? По ряду признаков смело можно сказать, что это фантастическое произведение. Дело, видимо, не в жанре, а в уровне автора, в степени его таланта.

- В свое время писатель-фантаст, если он желал быть напечатанным, обязан был изобразить будущее человечества как полную победу коммунизма. Вам не кажется, что "Сезон туманов" этого не избежал?

- Ни в одном моем произведении вы не встретите слова "коммунизм". Но я никогда не сомневался, что в будущем человечество на Земле станет единым. К этому мир приходит уже сейчас. Пример - объединенная Европа. Если в "Сезоне туманов" и есть какие-то признаки планирования экономики, централизованных по ставок, то внутри некой промышленной олигархии схема будет примерно та же самая.

- Нет у Вас сегодня соблазна написать антиутопию в духе Оруэлла?

- Зачем? Это было бы интересно сделать в противоречие реальности или идеологии. А мы сейчас живем внутри антиутопии, и места для фантазии уже не остается. Мечты девяноста процентов нашего общества потерпели крах, обернулись издевательством. Если я выиграл в результате перемен, то это не значит, что я не вижу, как трудно живется остальным. Всеобщее разочарование создает психологический фон антиутопии, на который накладываются все события. Все политические партии работают только на себя, им нет дела до остальных. Экология нашей планеты перенапряжена. Куда уж дальше...

- А все ли благополучно в бурном развитии российской фантастики? Или Вы наблюдаете определенные "болезни роста"?

- Вопрос очень сложный. Благополучны те, кто уже состоялся, у кого уже есть имя. Но сегодня стало трудно войти в жанр. У нас нет серьезных журналов, которые публиковали бы произведения малых форм. А ведь молодые начинают не с романов, романа начинающему автору просто не осилить. Он пишет сперва рассказ или небольшую повесть - а издательства малыми формами не интересуются совсем. Поэтому молодые с огромным трудом пробиваются в фантастику.

- Вы были учеником Ивана Ефремова. А есть у Вас сегодня свои ученики?

- Видите ли, ситуация с тех пор сильно изменилась. Раньше участие мэтра могло сыграть в судьбе молодого автора какую-то роль. Имела значение хотя бы рекомендация в Союз писателей. А теперь Союз как таковой существует формально. Все определяют издательства, у них свои, чисто коммерческие критерии. Может, было бы интересно пообщаться с молодыми, но молодые сегодня в этом мало заинтересованы.

- Ваши самые сильные впечатления от встреч с читателями?

- Это было в МГУ. Собрались студенты всех факультетов. Получился очень интересный разговор: о человеческой сущности, о душе, о том, что предстоит человеку после смерти, о физике, связанной со всеми этими явлениями. Приятно было встретить стольких молодых людей с живым, незашоренным умом.

- Последний вопрос: каковы сегодня Ваши тиражи и не бывает ли опасений, что книга не разойдется?

- Новая вещь расходится тиражом примерно в шестьдесят - семьдесят тысяч экземпляров. Что касается продажи тиража - меня это никогда не волновало. В издательстве "ЭКСМО" работают профессиональные менеджеры, они знают рынок и всегда принимают достаточно точные решения. К авторам в этом издательстве отношение внимательное, у меня с "ЭКСМО" проблем нет.

Интервью взяла
Ольга Славникова