ПОКОЛЕНИЕ «G»

Пелевин В. Generation "П". - М.: Вагриус, 1999. - 302 с.

Признаюсь сразу, что понятия не имею, что означает "Поколение "G"" - точно так же, как не имею представления о смысле выражения "Generation "П"". Я просто вывернул пелевинский заголовок наизнанку - что вполне соответствует духу самой книги.

Эту книгу долго и терпеливо ждали. Всем памятен был потрясающий успех "Чапаева и пустоты" - и что бы по этому поводу ни думало букеровское жюри (полагаю, оно вообще не думало, а гадало на костях жареного цыпленка), это был лучший роман того года. И от автора, разумеется, ждали, что он не просто останется на уровне прошлых достижений, но прыгнет выше собственной головы.

Прыгнуть, похоже, не удалось. То есть прыгнуто было - и даже неплохо прыгнуто. Но не перепрыгнуто. Планка со звоном упала, слегка ударив прыгавшего по голове...

И уже некоторые поспешили назвать новую книгу неудачей. Что, конечно, несправедливо. Свою обычную высоту Пелевин взял легко, свой класс в очередной раз подтвердил, а рекорды на то они и рекорды, что не каждый раз удается их побить. Иначе было бы неинтересно прыгать.

Я бы отметил прежде всего читабельность нового романа. "Чапаев" тоже, кстати, читался легко, без натуги, при условии, если читатель обладал хоть какими-то навыками чтения современной литературы, то есть прошел школу чтения Набокова, Борхеса, Саши Соколова... (Я не сравниваю писателей, я сравниваю читателей!) Но "Generation" читается еще легче, поскольку в ней нет никаких вставных новелл и все внимание сосредоточено на фигуре главного героя. Несколько мешают, правда, наркотические глюки, без которых, судя по всему, современная проза, разучилась обходиться, но и они не оторваны начисто от основного сюжета, а как бы призваны придавать ему дополнительную глубину, еще одно измерение (что тоже нынче модно). Придают ли на самом деле - другой вопрос.

К счастью для читателя, не увлекающегося "кислотой" и травкой, герой в свободное от глюков время не валяется на диване, а трудится не покладая рук. И трудится в столь современной и тоже модной сфере, как рекламное дело. И вот как раз описание его трудового процесса - самое интересное в романе. Парадоксальность нашего времени заключается в том, что абсолютно новые для подавляющего числа граждан трудовые процессы (высокая мода, компьютерный дизайн, хакерство, частный сыск, имиджмейкерство, реклама и т.д.) еще никем по-настоящему не описаны, а между тем читать про них очень интересно (потому что внове), что понял еще Артур Хейли, написав "Аэропорт" и "Отель".

Производственный роман, бывший в советское время синонимом дикой скуки и приспособленчества, в наше время возрождается в новом, непривычном пока что облике - и бывает принят по одежке. Что, кстати, уже произошло с "Generation" - критик из "Литературки" уверенно поставил диагноз: буддизм. В принципе, критик не ошибся, но ведь и буддисты порой зарабатывают на хлеб насущный, и ежели человек работает со мной в одной команде, меня не столько волнуют его религиозные убеждения, сколько его трудовые навыки и таланты. И герой Пелевина, носящий странное имя Вавилен (производное от Василия Аксенова и В.И. Ленина), как раз своими трудовыми подвигами на рекламной ниве и интересен. Хотя порой пародии на рекламные ролики, сочиненные Пелевиным для своего Вавилена, не кажутся мне остроумными - их претензии на глубину и философский подтекст демонстрируют лишь недостаточное знание материала, тот же внешний подход к рекламе, с каким критики подходят к самому Пелевину.

Так что Пелевин пока что еще не Хейли - но близок к тому. И мы вправе ожидать от него новых буддистско-производственных романов, столь же интересных и познавательных, как "Generation". Только, надеюсь, не о киллерах и не валютных проститутках. Эта тема нашей литературой изжита и отдана на откуп Незнанскому и Марининой.

Егор Годунов