Евгений Харитонов

АПОКРИФЫ ЗАЗЕРКАЛЬЯ 1

Записные книжки архивариуса

Принято считать, что ироническое определение инопланетян "зеленые человечки" родилось в США в середине 1940-х годов одновременно с появлением другого "инопланетного" термина - "UFO" (НЛО). Но так ли это?

Откроем утопическую повесть князя В. Ф. Одоевского "4338-й год. Петербургские письма", впервые опубликованную в 1835 году. Как известно, произведение не было завершено, и последняя часть его публиковалась в виде разрозненных фрагментов. Немало интересного мы там найдем. Например, такую загадочную фразу: "Зеленые люди на аэростате спустились в Лондон". Что это за люди? Скорее всего просвещенный князь имел в виду все-таки прибытие пришельцев. Может, тех самых пресловутых марсиан, вторжение которых спустя 63 года описал Герберт Уэллс?

Во всяком случае, Владимир Федорович первым использовал образ "зеленых человечков".

В той же повести мы обнаружим еще один любопытный фрагмент, посвященный обитаемости космоса и его освоения: "Нашли способ сообщения с Луной; она необитаема и служит только источником снабжения Земли разными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая земле по причине ее огромного народонаселения. Эти экспедиции чрезвычайно опасны... Путешественники берут с собой разные газы для составления воздуха, которого нет на Луне".

Если учесть, что даже в начале ХХ века фантасты все еще населяли Луну всевозможными обитателями, то нельзя отказать русскому князю в научной прозорливости. И уж точно, Одоевский первым из фантастов задумался о промышленном освоении спутника Земли.

Фантасты, конечно, не провидцы, но случаи удачных прозрений на страницах фантастических книг нередки. Но так то - фантасты. Удивительные (лучше сказать, все-таки, курьезные) "научные" прогнозы, как оказывается, можно встретить и в произведениях, традиционно лежащих за пределами "фантастических интересов". Откроем, например, роман "Братья Карамазовы". Ну что здесь фантастического? - скажете вы. Ничего, - ответим мы, - кроме того, что здесь впервые в литературе упомянут (конечно, в аллегорической форме)... искусственный спутник Земли.

Не верите? Тогда перечитайте знаменитую сцену разговора Ивана Карамазова с чертом. Весьма занятные рассуждения мы там встретим: "Что станется в пространстве с топором?.. Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг Земли, сам не зная зачем, в виде спутника".

Что ж, Федор Михайлович, как известно, был не только великим писателем, но и ярким публицистом, эмоционально выступавшим в поддержку фантастического метода в русской литературе.

А что касается "настоящего" искусственного спутника Земли, то впервые он был описан в повести ныне практически забытого американского фантаста Эдварда Эверета Хэйла "Кирпичная луна" (1870).

"И вдруг - словно по манию волшебного жезла - со всех голов и со всех лиц слетела тонкая шелуха кожи и мгновенно выступила наружу мертвенная белизна черепов, зарябили синеватым оловом обнаженные десны и скулы.

С ужасом глядел я, как двигались и шевелились эти десны и скулы, как поворачивались, лоснясь при свете ламп и свечей, эти шишковатые, костяные шары и как вертелись в них другие, меньшие шары - шары обессмысленных глаз".

Оговоримся сразу: это анатомическое описание позаимствовано не из романа ужасов. Что же такое случилось с героем? Почему вдруг он стал видеть внутренности людей? "Вероятно, речь идет о рентгеновском зрении", - догадается начитанный поклонник фантастики. И будет прав. Действительно, тема рентгеновского зрения давно волновала фантастов. Первым к этой проблеме обратился еще в 1920-е годы остроумный болгарский фантаст и сатирик Светослав Минков в блестящей новелле "Дама с рентгеновскими глазами". Дотошные книгочеи вспомнят тут же и рассказ советского фантаста Александра Беляева "Анатомический жених". Но, как оказывается, классики реалистической литературы и тут умудрились общеголять фантастов по крайней мере на полвека. Необычную, сюрреалистическую ситуацию, в которой оказался герой, вдруг увидевший анатомическое строение гостей одной вечеринки, описал еще в 1878 году... Иван Сергеевич Тургенев в коротеньком (всего 23 книжных строки) этюде под мрачным названием "Черепа" (именно оттуда и позаимствовали мы вышеприведенную цитату), вошедшем в состав цикла "Стихи в прозе". Много занятного обнаружит в этом традиционно считающемся далеком от фантастики цикле любитель путешествий по истории жанра. Есть здесь и классический хоррор ("Старуха"), и традиционная утопия ("Лазурное царство"), и космогоническая утопия ("Пир у Верховного Существа"), и даже утопия сатирическая ("Два четверостишия"); найдется здесь и удивительная история гибели мира ("Конец света"), и рассказы, раскрывающие популярную в НФ тему раздвоения личности ("Соперник", "Когда я один (Двойник)"), и уж совсем научно-фантастическая миниатюра о насекомых-мутантах ("Насекомое").

Точно неизвестно, кому из фантастов первому пришла в голову безумная идея изложить реальные исторические события в сослагательном наклонении. Большинство исследователей НФ ищут истоки "альтернативной истории" в англо-американской литературе. Между тем, элементы жанра обнаруживаются уже в повести Осипа Сенковского "Ученое путешествие на Медвежий остров", появившейся еще в начале XIX века. Впрочем, в данном случае приходится говорить об "эмбриональном" состоянии популярного ныне направления.

Это может показаться странным, но фантасты вообще очень долго не рисковали ставить вопрос ребром: "А что было бы, если?..". Возможно, потому, что туманное Будущее привлекало сочинителей фантазий куда больше, чем не менее туманное Прошлое. Если же фантасты и отправляли своих героев по реке Времени "назад", то, грубо говоря, с крайне ограниченным кругом художественных задач: оправдать использование сочинителем машины времени или доказать, например, что пришельцы из космоса уже когда-то посещали нашу планету. В ранней фантастике Прошлое нередко оказывалось еще и одним из вариантов Утопии - пассеистической (т.е. устремленной не в будущее, а как раз наоборот); в устоях минувших веков некоторые утописты видели идеальное государство будущего.

Так или иначе, фантасты не стремились серьезно осмыслить (не говоря уже о том, чтобы переосмыслить) события давно минувших дней, дабы обнаружить там истоки актуальных проблем современности. Исторические реалии, хоть и приправленные художественным вымыслом, не подвергались серьезной "препарации".

Как было уже сказано, затруднительно в истории мировой фантастики отыскать пионера "альтернативной истории". Но вот с датой рождения жанра в российской литературе разногласий, вероятно, не будет. Это произошло в 1917 году, когда московский "Журнал приключений" опубликовал повесть Михаила Первухина "Вторая жизнь Наполеона". Что было бы, если бы Наполеону удалось сбежать с острова Святой Елены - места последней его ссылки? По сюжету, ему не только удается покинуть остров, но и существенно повлиять на дальнейшее развитие мировой истории, создав новую могущественную империю в Африке.

Вряд ли случайно "Вторая жизнь Наполеона" появилась на свет именно в 1917 году, когда заново переписывалась история отдельно взятой страны.

Имя писателя и журналиста Михаила Константиновича Первухина (1870-1928) после 1917 года было вычеркнуто из русской литературы. Сегодня оно известно разве что литературоведам и знатокам фантастики. А между тем, это был один из самых одаренных фантастов начала ХХ века, автор свыше 20 НФ-произведений.

М. Первухин родился в Харькове, здесь же закончил реальное училище и девять следующих лет отдал службе в Управлении Курско-Севастопольской железной дороги. Но в 1900 году из-за осложнений со здоровьем он был вынужден перебраться в Крым. Здесь и началась его литературная деятельность. Он организовал газету "Крымский курьер", которую возглавлял до 1906 года, и издал первый свой сборник рассказов "У самого берега Синего моря" (1900). В 1906 году он покидает России и в поисках лечения уезжает жить в Италию, однако не прекращая активного сотрудничества с российской прессой. В Италии он начинает писатель научно-фантастические рассказы и повести, которые с 1910 года регулярно появляются (часто под псевдонимами "М. Волохов", "К. Алазанцев", "М. Де-Мар") на страницах "Вокруг света", "На суше и на море", "Мир приключений", "Природа и люди" - основных изданий, публиковавших в те годы фантастическую и приключенческую прозу.

Тематика ранних рассказов и повестей Первухина вполне традиционна для фантастики той поры: лучи смерти, путешествие на автомобиле к Северному полюсу, загадочные обитатели морских глубин, необычные изобретения. И все-таки эти произведения резко выделялись на общем фантастическом фоне уже в силу литературной одаренности автора.

"Вторая жизнь Наполеона" по понятным причинам стала последней публикацией Михаила Первухина на Родине. Избранный писателем художественный метод анализа исторических событий (а на деле - анализ современности) противоречил учению марксизма-ленинизма. Но в 1924 году в Берлине вышла главная книга писателя - историко-фантастический роман "Пугачев-победитель". Обращение к одному из самых сложных периодов российской истории не было случайным. "Что было бы, если бы в свое время Пугачев победил? - написано в предисловии к первому изданию книги. - Этот вопрос не однажды приходил в голову нам, русским, судьбой обреченным увидеть нашу Россию побежденной вторым "университетским Пугачевым", который, кроме "свободы" и "власти бедных", этих старых испытанных средств затуманивать разум народный, принес с собой яд много сильней, - учение Карла Маркса, то зелье, каким, по счастью для тогдашней России, еще не располагал Емельян Пугачев".

Время неумолимо. В 1994 году, спустя 70 лет, усилиями уральского знатока и библиографа фантастики И. Г. Халымбаджи, "Пугачев-победитель" был переиздан. Книга не устарела - ни по языку, ни по тематике. Она и сегодня - образец качественной литературной фантастики. Но роман пионера "альтернативной истории", увы, оказался незамеченным даже вездесущими любителями фантастики. Неизвестные имена их не интересуют...

Принято считать, что термин и понятие "научная фантастика" ("Science Fiction") ввел в обиход в 1926 году отец американской НФ-журналистики Хьюго Гернсбек (его именем названа престижная жанровая премия). Этот миф прочно утвердился в сознании исследователей и читателей фантастики. Почему миф? - удивитесь вы. Да потому, что с легкой руки известного русского популяризатора науки, основоположника научно-занимательной литературы и страстного энтузиаста фантастики, немало сделавшего в 1920-1930-е годы для ее популяризации, Якова Исидоровича Перельмана (1882-1942) в России термин "научная фантастика" благополучно прижился за 12 лет до "эпохального открытия" американского инженера-фантаста. В 1914 году журнал "Природа и люди" поместил единственный художественный опыт Я. Перельмана - рассказ "Завтрак в невесомости". В подзаголовке значилось: "научно-фантастический рассказ".

А вот относительно другого термина, имеющего боле широкую трактовку - "фантастика" - никаких мифов. Здесь все точно: это понятие, применительно к особому роду литературы, впервые ввел в обиход в 1830 году известный французский писатель и критик Шарль Нодье в статье, которая так и называется - "О фантастическом в литературе". Вот так, у древнейшего из искусств имя появилось лишь в XIX веке.

Конечно, никто не станет оспаривать тот факт, что роботы, андроиды и прочие искусственные существа впервые появились в фантастических произведениях. Однако...

Оказывается, весьма познавательно покапаться не только в старых журналах и книгах, но и патентах. И тогда мы не без удивления обнаружим, что первый человекообразный робот был... трактором! В 1868 году американский инженер Дидерик Грасс сконструировал шагающего машину-человека. Это была двухколесная тележка, в оглобли которой впряжен человекообразный механизм с улыбчивым "лицом", в шляпе-цилиндре и дымящейся трубкой в "зубах". В его туловище был встроен котел, а ноги представляли собой стальные сочленения, приводимые в движение тягами от компактной паровой машины, укрепленной на спине "андроида".

Изобретение Грасса не оправдало себя и один из первых тракторов так и остался в единственном экземпляре.

Знаете ли вы, где и когда возникло первое специализированное издательство фантастики? В Америке? Как бы не так! На самом деле это случилось почти 80 лет назад... в Болгарии.

В 1922 году основоположник болгарской фантастики Светослав Минков на собственные деньги открыл небольшое частное издательство "Аргус", намереваясь популяризировать литературу "нового типа". К нему присоединился его друг, впоследствии также известный писатель Владимир Полянов. Их мечтой было объединить вокруг своего детища молодых литераторов, чье творчество основано на фантастическом отображении реальности. Чтобы понять всю грандиозность замысла, напомним, что болгарская литература, при всем богатстве фольклорного наследия, до 1920-х гг. оставалась едва ли не самым укрепленным и преданным в Европе бастионом реализма, всячески избегая искушения фантастикой. Увы, главному издательскому проекту "Аргуса" - книжной серии "Галерея фантастики", в которой планировалось представлять лучшие фантастические имена мира (вдумайтесь только - в 1922 году!) - не дано было осуществиться. Издательство просуществовало меньше года, успев выпустить всего две книги, дебютные сборники фантастических рассказов "отцов-основателей" - "Синяя хризантема" С. Минкова и "Смерть" В. Полянова.

В 1928 году вышел роман Александра Беляева "Борьба в эфире". Вышел и почти сразу же попал в немилость - на долгие годы дорога к читателю у этой книги была закрыта. Почему так получилось, ведь роман вполне соответствует традициям коммунистической утопии. Это не совсем так. Беляев написал пародию, роман-буфф. В нем даже персонажи нарочито схематичны. Мир будущего "Борьбы в эфире" - это не только мир технических чудес (не случайно этот роман часто характеризуют как каталог научно-фантастических идей - их действительно много в книге), это мир, где существуют два враждебных друг другу социально-политических лагеря: Советская Европа и последний оплот загнивающего капитализма - Америка. Янки в изображении Беляева выглядят, мягко говоря, карикатурно: маленькие, заплывшие жиром, лысые и с большими головами. Но и представители "коммунистического лагеря" обрисованы ничуть не лучше: хлипкие, лысые уродцы. Так что не удивительно, что роман оказался под запретом, только в 1986 году он впервые был переиздан. Зато особый интерес в годы холодной войны проявили американские издатели. Роман вышел на английском языке по рекомендации... спецслужб США! Еще бы, ведь в книге впервые была описана война с Америкой. А американский читатель должен знать, какие технологии может использовать "Империя Зла" в вероятной войне против "Свободного мира".

Впрочем, это не единичный пример пристального интереса спецслужб к фантастике. В начале 1940-х годов американская секретная служба "Си-ай-эй" по подозрению в шпионаже и разглашении государственной тайны взяла под арест молодого фантаста Роберта Хайнлайна и редактора журнала "Эстаундинг" Джона Кэмпбелла. Причиной послужил опубликованный в журнале НФ-рассказ "Решение неудовлетворительно", в котором Р. Хайнлайн детально описал принцип действия атомной бомбы. К счастью, Кэмпбеллу довольно быстро удалось снять с Хайнлайна обвинения в "непатриотичности" и доказать, что он всего лишь человек с большой фантазией, автор НФ-произведений.

Оговоримся: история с Хайнлайном документально не подтверждена. Вполне вероятно, что она - всего лишь один из многочисленных мифов, сложившихся вокруг определенно мифологической фигуры американского немца Роберта Энсона.

Понятие "бестселлер", применительно к нашему книжному рынку, сравнительно недавнее. Это сегодня мы можем открыть, например, "Книжное обозрение" и, заглянув в "Список бестселлеров недели", узнать, какая фантастическая книга пользуется наибольшим коммерческим успехом, а значит, читательским спросом.

Интересно, а какое из произведений отечественной НФ стало первым официальным бестселлером? Оказывается, попытки провести маркетинговые исследования книжного рынка с целью выявления самых читаемых книг (в данном случае - НФ), предпринимались еще в первой половине ХХ века. В 1930 году московский журнал "Вокруг света" (напомним, его тираж в то время составлял 250 000 экз.!) опубликовал читательскую анкету, в которой редакция просила назвать самые популярные произведения фантастического и приключенческого жанра, вышедшие на русском языке за последние пять лет. Это был первый подобный опыт в отечественной журналистике, и он принес плоды. Пятилетка для советской НФ была урожайной, но с большим отрывом почетное первое место в списке читательских симпатий занял роман Александра Беляева "Человек-амфибия", единодушно признанный самым популярным произведением последних лет.

Так что "Человека-амфибию" справедливо считать первым бестселлером российской НФ.

Но в истории нашей фантастики были бестселлеры и другого рода. Утвержденные на эту "должность" государством. Такие возникли в 1930-е годы, в эпоху расцвета "оборонной фантастики". И строчку абсолютных лидеров в этом "списке государственных бестселлеров" занимают два печально известных романа - "Первый удар" (1936) Николая Шпанова и "На Востоке" (1936) Петра Павленко, повествующие о будущей войне и стремительной, бескровной победе советских войск. Первый из них только в течение одного года был издан пять раз! Опус же Павленко за 1937-1939 года выдержал 10 изданий! Справедливости ради стоит заметить, что это едва ли не единственный случай, когда навязанные Властью книги "для обязательного изучения" пользовались немалым успехом и у читателей.

Многие образцы молодой советской НФ, рассыпанные на журнальных страницах, так и затерялись в песках времени. Рассказу "Чужие" (не путать с популярным американским фильмом), единственному сочинению безвестного Алексея Волкова, повезло. Впервые опубликованный в журнале "Мир приключений" за 1928 году, о нем вспомнили в 1960-е годы и с тех пор он несколько раз мелькал в антологиях и журналах. Новелла эта справедливо вошла в список "знаковых" произведений истории русской НФ, ведь "Чужие" открыли в отечественной литературе тему "позитивного контакта" с обитателями иной звездной системы. Кроме того, сочинение Волкова - один из самых запоминающихся в галерее ранней НФ портретов негуманоидных пришельцев. Следует отметить и художественный уровень рассказа - он положительно выделялся на общем фоне неопытной советской фантастики и литературным мастерством, и изобретательностью сюжета.

Два советских ученых-биолога после кораблекрушения оказываются на пустынном берегу западной Африки, где и встречают экипаж потерпевшего аварию звездолета чужих (Между прочим, это первый в мировой НФ корабль дисковидной формы, или попросту - "летающая тарелка"!). Описание внешности пришельцев впечатляет: "Казалось, нет ни лба, ни щек, ни скул - одни глаза! Два белых шара на шее, стержнем выдвинувшейся из плеч. Блестяще-белую эмаль выпученных бельм раскалывали пополам горизонтально, от края до края, тонкие трещины - щели сильно суженных зрачков. Жесткая складка плотно сомкнутого, безобразно громадного лягушачьего рта в грязно-зеленой коже, сухо обтягивавшей всю голову и свободную от глаз часть лица, придавала голове невыразимо свирепое выражение. Разрез широкой пасти, загибаясь кверху, заканчивался в дряблых складках кожи под ушами. Выдающаяся вперед, узкая и тупая, без подбородка челюсть нависала над жилистой шеей настороженной ящерицы".

Не удивительно, что поначалу земляне не симпатизировали гостям со звезд, да и пришельцы не сразу разглядели в наших ученых наличие интеллекта. Непростым оказался путь к взаимопониманию. Завершается повествование на оптимистической ноте: один из землян отправляется в длительное путешествие на корабле чужих к их родной планете. Но автор, к сожалению, не успел написать продолжение этой увлекательной истории... Уже в следующем, 1929 году, едва начавшаяся эпоха космических полетов и контактов с пришельцами на целых два десятилетия была "закрыта".

История завоевания космического пространства, как и любая история, таит в себе немало нераскрытых загадок и легенд. Вероятно, самая известная и популярная из них связана с проектом нацистской Германии "Возмездие", то есть с разработкой в Третьем рейхе межконтинентальных ракет А-9/А-10 и А-4b, больше известными как "Фау". Над их созданием трудились пионеры космического ракетостроения Вернер фон Браун и Герман Оберт. И по сию пору жива легенда, что якобы еще в 1944 году им удалось одну из них отправить за пределы земной атмосферы с тремя пилотами на борту.

Но с "космической лихорадкой" пионерской эпохи связано немало и курьезных историй. Вот, к примеру, известно ли вам, что еще в 1926 году русские космонавты могли высадиться на Луне и водрузить красный флаг?

В августе 1926 года московский корреспондент агентства "Central News" телеграфировал в Лондон: ""Комсомольская правда" передает, что 12 августа одиннадцать советских ученых в специальной ракете вылетят на Луну". Это не фрагмент научно-фантастического романа, а реальное сообщение, не на шутку встревожившее Лондон. В 1920-е годы межпланетные полеты из предмета фантазий и теории превратились в объект работы инженеров и ученых, так что экспедиция на Луну многим представлялась вполне вероятной. Англия весьма болезненно переживала, что "прошляпила" американцам Северный полюс, и вот новая напасть - большевики вот-вот водрузят красное знамя на Луне! Неужели и здесь царице морей уготовано место в конце очереди? Но еще больше обывателей пугала идеологическая подоплека "русской экспедиции": а что если на нашем спутнике есть жизнь? Как оградить селенитов от большевистской пропаганды? Подобная постановка вопроса для научно просвещенного 26-го года (уже стартовала ракета Годдарда и изданы основные труды Циолковского, Оберта, Валье, Перельмана и др.) может показаться смешной. Да так оно и есть, тем более что эти вопросы на полном серьезе звучали со страниц центральных газет.

Но на сенсационное известие "клюнули" не только журналисты, но и некоторые ученые. Ровно за день до "часа Х" 11 августа в "Daily Chronicle" профессор Фурнье д'Альба выступил со статьей, в которой, прежде всего, попытался "успокоить" соотечественников относительно большевистской пропаганды: "На Луне некого пропагандировать, там нет населения. Нам угрожает совершенно другого рода опасность, - тут же добавляет он. - Если большевикам удастся достигнуть Луны, то не встретив там ни вооруженного сопротивления, ни надобности испрашивать концессии, они без затруднений овладеют всеми лунными богатствами. Заселенная коммунистическим элементом Луна сделается большевистской. Затрата на постройку ракеты и риск жизнями нескольких ученых - сущие пустяки в сравнении с теми колоссальными выгодами, которые можно ожидать от эксплуатации материка на Луне".

На следующий день англичане вздохнули с облегчением.

Не известно, существовал ли проект лунной экспедиции в реальности. Скорее всего, лондонский корреспондент, имя которого, к сожалению, история не сохранила, оказался большим шутником. Хотя доподлинно известно, что в том же 1926 году Герман Оберт начал сооружать трехступенчатую пятитонную ракету, в которой планировал достичь Луны за два дня.

Как бы там ни было, то был удивительный год! В марте Роберт Годдард осуществил запуск первой ракеты на жидком топливе, взлетевшей, правда, всего на двенадцать с половиной метров, а уже в конце года в Вене снаряд профессоров Оберта и Хоэфа преодолел несколько миль и благополучно совершил посадку на парашюте. А если ко всему этому добавить еще один старт - появление первого номера детища Гернсбека "Amazing Stories", то 1926 год уверенно можно назвать фантастическим.

Кстати, о популярности зарубежных фантастов в России.

Произведения Жюля Верна и Герберта Уэллса в дореволюционной России переводились довольно оперативно - спустя месяц-другой после выхода на языке оригинала российский читатель получал возможность ознакомиться с новыми книгами зарубежных романистов. К творцам НФ в России и в самом деле относились с особой любовью. Свидетельством тому служит и тот факт, что первое собрание сочинений Г. Уэллса увидело свет отнюдь не на родине, а в санкт-петербургском издательстве Пантелеева в 1901 году. Спустя несколько лет другое петербургское издательство "Шиповник" порадовало российских читателей еще одним собранием английского фантаста (1908-1910), а в 1909-1917 гг. знаменитый издатель П. П. Сойкин выпустил первое в мире Полное собрание сочинений Уэллса в 13 томах.

... Но нередко "поучения" читателя завершались драмой в судьбе самих фантастов...

В декабре 1940 года из Ленинграда на имя Сталина пришло очень необычное письмо:

Каждый великий человек велик по-своему. После одного остаются великие дела, после другого - веселые исторические анекдоты. Один известен тем, что имел тысячи любовниц, другой - необыкновенных Буцефалов, третий - замечательных шутов. Словом, нет такого великого, который не вставал бы в памяти, не окруженный какими-нибудь историческими спутниками: людьми, животными, вещами.

Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека. Впрочем, и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель...

Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.

Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.

Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.

Дабы не утомить Вас и не нанести Вам травматического повреждения обилием скучных страниц, я решил посылать свою первую повесть коротенькими главами, твердо памятуя, что скука, как и яд, в небольших дозах не только не угрожает здоровью, но, как правило, даже закаляет людей.

Вы никогда не узнаете моего настоящего имени. Но я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга - создает литературное произведение для единственного человека, и этот чудак, не придумав ни одного путного псевдонима, решил подписываться Кулиджары. В Солнечной Грузии, существование которой оправдано тем, что эта страна дала нам Сталина, слово Кулиджары, пожалуй, можно встретить, и возможно, Вы знаете значение его".

К письму прилагались первые главы социально-фантастической повести "Небесный гость" (всего автор успел переслать 7 глав). Сюжет ее внешне незамысловат. Землю посещает пришелец с Марса, где, как оказывается, "советское государство существует уже 117 лет". Рассказчик, выполняющий функцию гида, знакомит инопланетянина, прилетевшего с исследовательской миссией, с жизнью в Советской России. Все последующее повествование подчинено классической схеме архаической утопии и представляет собой серию социально-философских диалогов марсианина с представителями различных социальных слоев - писателем, ученым, инженером, колхозником, рабочим. Но до чего же много было сказано в этих нескольких главках!

Вот, например, что говорит марсианин (Ну, конечно же - автор), ознакомившись с подшивкой советских газет: "А скучноватая у вас жизнь на Земле. Читал, читал, но так ничего и не мог понять. Чем вы живете? Какие проблемы волнуют вас? Судя по вашим газетам, вы только и занимаетесь тем, что выступаете с яркими, содержательными речами на собраниях да отмечаете разные исторические даты и справляете юбилеи. А разве ваше настоящее так уж отвратительно, что вы ничего не пишете о нем? И почему никто из вас не смотрит в будущее? Неужели оно такое мрачное, что вы боитесь заглянуть в него?

- А, может быть, у вас ни будущего, ни настоящего?"

Последняя реплика прозвучала в повести пугающе прозорливо. А разве сегодня мы не задаем себе тот же страшный вопрос?

Дальше - больше. Гражданин "советского" Марса узнает об ужасающей бедности страны, причиной которой является "гипертрофическая централизация всего нашего аппарата, связывающая по рукам и ногам инициативу на местах", о бездарности и бессмысленности большинства законов, о том, как выдумываются мнимые "враги народа", а затем устраивается "охота на ведьм", о трагическом положении крестьянства, изуродованного коллективизацией, о ненависти большевиков к интеллигенции ("Большевики ненавидят интеллигенцию. Ненавидят какой-то особенной, звериной ненавистью") и о том, что во главе большинства учебных заведений и научных учреждений стоят люди, "не имеющие никакого представления о науке". С пронзительной прямотой загадочный автор сообщает о развале культуры: "Большевики упразднили литературу и искусство, заменив то и другое мемуарами да так называемым "отображением". Ничего более безыдейного нельзя, кажется, встретить на протяжении всего существования искусства и литературы. Ни одной свежей мысли, ни одного нового слова не обнаружите вы ни в театрах, ни в литературе". А еще в повести было сказано о мнимости свободы печати, которая "осуществляется с помощью предварительной цензуры", о страхе людей говорить правду.

На многие уродства советской жизни успел "раскрыть глаза" товарищу Сталину таинственный Кулиджары, прежде чем его вычислили. Вездесущему НКВД на это потребовалось целых четыре месяца!

Под этим именем скрывался известный детский писатель, автор самой популярной фантастической книги для детей конца 30-х годов "Необыкновенные приключения Карика и Вали" Ян Леопольдович Ларри. Он не был ярым антисоветчиком. Подобно многим писатель искренне верил в то, что "дорогой Иосиф Виссарионович" пребывал в неведении относительно творящихся в стране безобразий.

В обвинительном заключении от 10 июня 1941 было сказано: "...Посылаемые Ларри в адрес ЦК ВКП(б) главы этой повести написаны им с антисоветских позиций, где он извращал советскую действительность в СССР, привел ряд антисоветских клеветнических измышлений о положении трудящихся в Советском Союзе. Кроме того, в этой повести Ларри также пытался дискредитировать комсомольскую организацию, советскую литературу, прессу и другие проводимые мероприятия Советской власти".

5 июля 1941 года Судебная Коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Яна Ларри к лишению свободы сроком на 10 лет с последующим поражением в правах на 5 лет (печально известная статья 58-10 УК РСФСР, т.е. антисоветская агитация и пропаганда).

"Дело Ларри" не было первым в череде политических процессов на писателями-фантастами. Увы, оно не было и последним.

Не перестаю удивляться курьезам, коими полна история научно-фантастической литературы! Да вот заглянем хотя бы в серую эпоху хозяйствования фантастики "ближнего прицела". Помните: Немцов, Охотников? Скучные, многостраничные истории про "изобретения сегодняшнего дня" - самонадевающиеся штаны, несгораемые танки, достижения сельского хозяйства... В общем, фантастика в отсутствии фантазии. Да, оригинальностью сюжетов эти сочинения не отличались. Но поразительные (воистину - фантастические) предвосхищения таились в иных... заголовках!

Писатель-фантаст Виктор Сапарин, автор книг "Удивительное путешествие" (1949), "Новая планета" (1950), "Однорогая жирафа" (1958), "Суд над Танталусом" (1962), тоже начинал творческий путь как верный последователь концепции "ближнего прицела". Первый свой НФ рассказ он опубликовал в 1946 году. А вот назывался он (внимание!) - "ЧУДЕСНЫЙ ВИБРАТОР". До реального изобретения этой "похотливой штучки" оставалось еще много лет.

Вот вам и "соцреалистическая целомудренность" фантастов "ближнего прицела"! Конечно же, сам рассказ был, мягко говоря, далек от эротических аллюзий, но то, что советский НАУЧНЫЙ фантаст оказался невольным "изобретателем" популярной эротической игрушки для женщин - это уж наверняка. По крайней мере он придумал название.

1 мая 1960 года разведывательный самолет США U-2, совершая "незалитованный" полет над территорией Советского Союза, был сбит российскими службами ПВО. На свою беду как раз в эти тревожные праздничные дни "самый американский из фантастов" Роберт Хайнлайн совершал вместе с женой (которая, кстати, владеет русским языком и неплохо знает русскую культуру) туристическую поездку по городам и весям СССР. Все им сначала нравилось, особенно балет и русское радушие, но в Казахстане американскую чету вызвал "на ковер" алма-атинский представитель "Интуриста" (разумеется, сотрудник КГБ), известил семейную чету о коварстве американского правительства и провел "инструктаж". Очень это не понравилось Хайнлайну, и на пару с женой они громко стали обвинять сотрудника КГБ и советское правительство в тоталитаризме, сталинских репрессиях и прочих смертных грехах. Всю ночь фантастическая парочка прислушивалась к шагам за дверью гостиничного номера, но зловещий стук в дверь так и не раздался. Никаких репрессивных мер не последовало и в других городах, их никто не собирался насильно выдворять из страны. Это очень насторожило фантаста, и на родину он вернулся ярым антисоветчиком и с черной обидой на весь советский народ за их успехи в космосе.

Сразу по возвращении он поместил в журнале "American Mercury" путевые заметки под красноречивым названием "Pravda" Means "Truth" о своих злоключениях в стране Советов. И тут же сел писать свой самый антиамериканский роман "Чужак в чужой стране". Вот таким непоследовательным человеком был фантаст Хайнлайн.

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Редакция журнала «Техника-молодежи» объявляет конкурс научно-фантастических картин и рисунков «Мир 2000 года»

Зубакин Ю. Воображаемый итальянский спутник американского происхождения

Джабер С. Секреты кинофантастики

Фотографии А. и Б. Стругацких

Зубакин Ю. Космический «бублик» Захарченко