НАУКА О ФАНТАСТИКЕ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Художественная литература делится на два рода: литература реалистическая и литература фантастическая. Третьего не дано. Граница между ними неуловима, как граница между атмосферой и космическим вакуумом, как граница между молочной рекой и кисельными берегами.

Кир Булычев. Падчерица эпохи

Фантастическое, являясь древнейшей составляющей искусства, в отечественном литературоведении обрело более-менее серьезное положение как объект специального изучения сравнительно недавно - каких-нибудь 30-40 лет назад. Разгоревшиеся в 1960-х гг. и не утихающие поныне жаркие споры о социальной и художественной природе фантастического метода (к сожалению, в критике все еще бытует изначально ошибочное определение фантастики как жанра), стремительно увеличивающийся фонд специальной литературы и диссертационных исследований создали благоприятную почву для формирования новой области знания - фантастоведения (или фантастиковедения - кому как нравится), как раздела общего литературоведения и искусствознания.

ФАНТАСТИКОВЕДЕНИЕ - наука, занимающаяся фантастикой (в широком понимании, включая литературную сказку) в ее прошлом, настоящем и частично будущем, характером ее связей с остальной литературой, художественной культурой в целом и миром, охватывая не только литературный, но лингвистический, искусствоведческий и социально-философский аспекты.

Однако, если в Западной Европе и США фантастоведение давно и благополучно развивается в самых разнообразных направлениях, то в отечественном литературоведении и искусствознании эта наука до недавнего времени оставалась в положении enfant terrible. Судьба науки о фантастике в нашей стране почти столь же драматична и противоречива, как и судьба самой фантастики. Небрежение академической науки по отношению к фантастике имеет под собой не только идеологическую подоплеку, коей мы не станем касаться, но и целый ряд куда более значимых в данном случае - чисто "литературных" причин. Одна из них - банальная привычка (укрепившаяся еще с 1920-х гг. и, увы, сохранившаяся в критике и поныне) рассматривать фантастику исключительно как явление массовой субкультуры, разновидность низовых форм художественного творчества (паралитература). Однако такая точка зрения проистекает, скорее всего, из-за недостаточного понимания специфики и жанровой полиморфности фантастического текста. Знаменитый английский писатель и литературовед Кингсли Эмис считал, что фантастика только "обнаруживает тесную связь с массовой культурой, но не является ее составной частью", в отличие, например, от детектива или женского романа.

В другом же случае научную фантастику (далее - НФ) относили к разряду детской литературы, призваной в доступной форме популяризировать научно-технические знания. Некоторые резвые умы (в их ряду, к сожалению, и некоторые из писателей-фантастов) пытались даже загнать фантастику в узкие рамки одной сверхзадачи - звать молодежь во ВТУЗы. Сама по себе подобная точка зрения, бытовавшая в отечественной критике до конца 1960-х гг., являлась результатом, во-первых, неустойчивости дефиниции НФ; во-вторых, недостаточной изученности природы фантастического в контексте художественного творчества и, в-третьих, укоренившихся еще в начале ХХ в. представлений о специфике фантастики, как обособленном виде литературы с иными эстетическими критериями. Сколь нелепа и ошибочна подобная позиция доказывает простое перечисление имен, так или иначе сказавших свое слово в фантастической прозе: В. Ф. Одоевский и И. С. Тургенев, П. Буль и Веркор, М. А. Булгаков и А. П. Платонов, Э. По и А. Бирс, С. Кржижановский... Список нетрудно продолжить.

В последние 35-40 лет академическое литературоведение все-таки делает робкие шаги в области фантастоведения, однако не торопясь признать ее полновесность и полноправность.

* * *

В литературе XIX в. фантастическая проза никак не вычленялась из общелитературного процесса, а, значит, отсутствовали и специальные работы, посвященные ей, хотя сам термин "фантастика" появился еще в начале XIX столетия (ввел его в обиход французский критик Шарль Нодье, автор пионерской фантастоведческой работы - статьи "О фантастическом в литературе", 1830). Даже после того, как некоторые писатели (и в их числе Ф. М. Достоевский и И. С. Тургенев) стали использовать гриф "фантастический рассказ", дореволюционная критика относилась к этому роду литературы, мягко говоря, сдержано. Вспоминаются разве что негативные отзывы В. Г. Белинского о фантастических повестях Н. В. Гоголя и В. Ф. Одоевского, или разгромы "таинственных" рассказов И. С. Тургенева. Однако к концу XIX в. время от времени стали появляться статьи, правда, преимущественно, полемического характера, о нужности-ненужности фантастики в русской литературе. Характерное отношение критики того времени к фантастике иллюстрирует статья П. В. Засодимского "Значение фантастического элемента в детской литературе" ("Пед. листок", 1880, № 1), в которой автор попросту предлагал исключить из детского чтения всякую небывальщину и сказки. А уж если и использовать фантастику как допущение, так исключительно в области нравственной. Впрочем, спустя всего несколько лет автор радикально изменил свою позицию на прямо противоположную.

Существовала и другая крайность. С развитием в дореволюционной литературе утопических сочинений, фантастика зачастую рассматривалась не столько в русле литературного процесса, сколько в области социально-утопических предначертаний, иными словами - как приложение к философским и социологическим дисциплинам. "Прикладной статус", как известно, сохранялся за НФ очень долго.

В ряду пионерских работ отечественного фантастоведения следует назвать оригинальное исследование В. Я. Брюсова "Испепеленный. К характеристике Гоголя" (М., 1909), в которой поэт характеризует великого писателя как романтика и фантаста, опираясь, в своих выводах, на фантастическую тематику гоголевских повестей.

С бурным взлетом в 1920-х гг. отечественной НФ активизируется и ее критика, а затем и библиография. Публикуются десятки статей и рецензий, в которых, опять же, НФ рассматривается в основном как "приложение" - на этот раз к науке. В НФ критике в то время активно работают сами фантасты - А. Беляев, А. Палей. Но за редким исключением отношение официальной критики к НФ оставалось негативным. Печальную роль в вульгаризации приключенческой и фантастической литературы сыграли статьи-указания и рецензии-"доносы" А. Ивича и Я. Рыкачева. Однако тогда же появились и первые серьезные опыты литературоведческого и библиографического характера. В первую очередь назовем книгу Евгения Замятина "Герберт Уэллс" (Пг., 1922), в которой писатель проявил себя как проницательный, тонкий исследователь фантастики. "Страстной апологией социальной фантастики" назвала исследование Е. Замятина крупнейший специалист в области антиутопии В. А. Чаликова. В этой работе, и сегодня являющейся одной из самых выразительных характеристик творчества английского романиста, русский писатель, автор блистательной антиутопии "Мы", последовательно и убедительно анализирует социальную и художественную природу фантастики, определяет перспективы развития жанра и метода. Неожиданными выглядят комментарии произведений самого Г. Уэллса: "Война миров" - миф о лешем; "Машина времени" - миф о ковре-самолете"; "Освобожденный мир" - городской вариант сказки о разрыв-траве; "Человек-невидимка" - современная интерпретация о шапке-невидимке и т. д.

В том же году увидела свет еще одна значительная работа - "Русский утопический роман" (М., 1922) В. Святловского. Правда, в данном случае, литературная утопия рассматривалась в большей степени в контексте социально-историческом, нежели в литературно-художественном. Хотя книга ценна богатой фактурой. Не меньшего внимания заслуживает и составленный тем же автором "Каталог утопий" (М., 1922). Каталог представлял собой синтез аннотированного указателя и библиографического обзора изданий утопических произведений, в основном писателей зарубежных стран. При этом наряду с произведениями художественной литературы в каталог включены и сочинения, имеющие "преимущественно экономическое, социально-философское или социально-политическое содержание". Всего в каталоге отражена информация о почти полутора тысячах книг, журнальных статей и литературы об утопиях и отдельных авторах - от античности до начала ХХ в. Но при всей несомненной оригинальности и важности этой работы для исследователей прошлого научной фантастики, ее, тем не менее, трудно отнести к разряду литературной библиографии.

Первый же указатель, составленный на принципах непосредственно литературной библиографии и с учетом художественной специфики НФ, появился годом позже в журнале "Казанский библиофил" - "Уэллс на русском языке и русская литература о нем: 1895-1922 гг. " В. Детякина.

К начальному периоду фантастоведения следует отнести и уникальную в своем роде "Энциклопедию межпланетных сообщений" профессора Н. А. Рынина, а точнее два ее выпуска - "Космические корабли (Межпланетные сообщения в фантазиях романистов)" (Л., 1928) и "Лучистая энергия в фантазия романистов и проектах ученых" (Л., 1930). Из названия, впрочем, заметно отсутствие акцентов на литературную сторону предмета. Тем не менее, обзоры НФ произведений космической тематики и особые библиографические приложения к ним - "Библиография по межпланетным сообщениям" (содержащая, кстати, около 200 названий НФ произведений на русском и иностранных языках, а так же описания НФ фильмов на космическую тематику) - не утратили своей познавательной ценности и сегодня.

Как уже говорилось выше, фантастику в этот период рассматривали, в основном, в рамках популяризации научных знаний. Об этом свидетельствуют и названия многих критических публикаций: "Создадим научно-художественные произведения, достойные нашей великой эпохи!", "Научно-фантастическая техника начинающих писателей", "О жанре, которого у нас нет. Научно-техническая фантастика", "Научные романы жюльверновского типа" и т. д., и т. п. Подобный взгляд на предмет был распространен и в 1950-1960-е гг., когда в НФ произведениях чаще всего оценивалась оригинальность научной гипотезы в ущерб литературно-художественным достоинствам. Характерными образцами такого подхода к НФ служат такие издания как "Мир научной фантастики на уроках физики" (М., 1963) К. Власовой, методические рекомендации Л. Хуторской "Мечта и космос: Использование научно-фантастических произведений К. Э. Циолковского в курсе физики средних школ" (Тула, 1975), библиографический указатель Л. Задермана "Астрономия в научно-фантастической литературе" (М., 1948), а также распространенные в то время рекомендательные списки типа "Вопросы химии в НФ", "Вопросы биологии в НФ" и т. д...

В 1930-е гг. в сфере культуры начинают закручивать гайки. Фантастика надолго исчезает из нашей литературы, ее подменяют производственным романом о "фантастических" достижениях Советского государства в области сельского хозяйства и сомнительного свойства повествованиями о сокрушительных победах Красной Армии в грядущей войне (подробнее об этом любопытный читатель может узнать из моего очерка "Без войны они скучают...". Библиография. 1995. № 4). Ситуация сложилась почти сюрреалистическая: НФ романы не издаются (исключение составляют отдельные произведения А. Беляева и пухлые романы Г. Адамова), зато продолжают публиковаться критические статьи о перспективах этой литературы в условиях социалистического строительства.

В 1940-1950-х гг. в советской фантастике правит бал концепция так называемого "ближнего прицела". Другими словами, фантастику попытались загнать (уже не в первый раз) в рамки соцреалистической идеологии, ей попросту запретили мечтать. А критические публикации больше напоминали директивы сверху. Позволю себе привести одну цитату: "Советская научная фантастика должна развиваться, используя указания И. В. Сталина о полезащитных лесных полосах, о продвижении субтропических цитрусовых культур на Север" (Иванов С. Фантастика и действительность // Октябрь. 1950. № 1). И подобных статей-указаний было множество. В 1954 г. писатель, автор НФ романа "Генератор Чудес" Юрий Долгушин публикует статью "Поговорим всерьез о необходимости развития научно-фантастического жанра" (Новый мир. 1954. № 12), в которой впервые была затронута проблема очевидного упадка НФ и необходимости серьезного изучения жанра.

И тем не менее, именно в этот период к НФ проявляют глубокий и, как потом оказалось, перспективный интерес представители академической науки - специалист в области зарубежной детской литературы Е. П. Брандис и театровед, литературовед Ю. И. Кагарлицкий. В эти годы увидела свет брошюра Е. П. Брандиса "Жюль Верн и вопросы развития научно-фантастического романа" (Л., 1955), открывшая новый этап в изучении НФ, а на самом деле явившаяся теоретическим фундаментом для формирования собственно фантастоведения как науки.

В том же году издана и основательная библиография Брандиса, составленная в соавторстве с М. Лазаревым, "Жюль Верн" (1955; 2-е, расширенное издание - 1959). Годом позже вышла и первая монография по НФ тематике, принадлежащая тому же литературоведу - "Жюль Верн: Очерк жизни и творчества" (Л., 1956; 2-е изд. - 1963). В серии "ЖЗЛ" тогда же увидела свет белитризованная биография родоначальника НФ - "Три жизни Жюля Верна" (М., 1956), написанная известным писателем и популяризатором НФ Кириллом Андреевым.

Появление в 1957 г. эпохального романа И. А. Ефремова "Туманность Андромеды" символизировало наступление оттепели в отечественной НФ. А уже в следующем, 1958 г., состоялось I Всесоюзное совещание писателей-фантастов. НФ вступила в новую полосу, взяв курс на человековедение. Популярность НФ достигает своего апогея, о чем свидетельствуют и многочисленные дискуссии на страницах периодики. Наступило время для серьезного, многоаспектного изучения фантастической литературы.

В 1960-1970-х формируется мощный отряд литературоведов и библиографов, чьи профессиональные интересы сосредоточились в области НФ: Е. Брандис, Ю. Кагарлицкий, Б. Ляпунов, А. Громова, В. Ревич, В. Дмитревский, В. Бугров, И. Халымбаджа, А. Осипов, К. Андреев, Р. Нудельман, С. Никольский, А. Евдокимов... С критическими и даже литературоведческими публикациями по тематике и проблематике НФ активно выступают писатели - И. А. Ефремов, Г. Альтов, А. и Б. Стругацкие, Д. А. Биленкин, Е. И. Парнов, Г. И. Гуревич...

В 1960-1970 гг. выходит немало заслуживающих внимания теоретических и историко-критических работ общего характера: "Мир будущего в научной фантастике" (1965) и "Зеркало тревог и сомнений" (1967) Е. Брандиса и В. Дмитревского, "Карта страны Фантазий" (1967) Г. Гуревича, "Фантастика и наш мир" А. Урбана, "В мире мечты и предвидения: Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности" (1972) Н. Черной, фундаментальные монографии ученых-литературоведов А. Ф. Бритикова ("Русский советский научно-фантастический роман", 1970) и Ю. И. Кагарлицкого ("Что такое фантастика? О темах и направлениях зарубежной фантастики вчера и сегодня" 1974); появляются и книги биографического характера, среди которых стоит упомянуть "Через горы времени": Очерк творчества И. Ефремова" (1963) Е. Брандиса и В. Дмитревского, сразу три монографии о творчестве А. С. Грина - "Александр Грин. Преображение действительности" (1967) В. Ковского, "Александр Грин: Жизнь, личность" (1972) Л. Михайловой и "Александр Грин" (1970) Е. Прохорова, критико-биографический очерк Б. В. Ляпунова "Александр Беляев" (1967). Однако в количественном отношении преобладают работы о зарубежных фантастах - книги Е. Брандиса (мирового авторитета по творчеству Ж. Верна), монографии И. Дубашинского, Д. Урнова и В. Муравьева о Дж. Свифте и его главной книге "Путешествия Гулливера", книга Ю. Кагарлицкого "Герберт Уэллс" (1963), две монографии С. Никольского, посвященные фантастике Карела Чапека - "Роман К. Чапека "Война с саламандрами" (1968) и "Карел Чапек - фантаст и сатирик" (1973) и др. Нельзя не назвать и до сих пор остающейся у нас единственной основательное исследование фантастического кино - монографию Ю. Ханютина "Реальность фантастического мира" (1977) Ее автор, известный киновед и драматург, подробно и нередко проницательно осветил эволюцию и проблематику западного НФ кинематографа.

К НФ тематике близка и работа другого киноведа - С. Асенина. В написанной им монографии "Фантастический киномир Карела Земана" (1979) дан основательный анализ творчества выдающегося чешского кинорежиссера-фантаста (Подробнее об исследованиях в области кинофантастики и киносказки см.: Харитонов Е. В. К вопросу о наличии отсутствия... // Если. 1999. № 9). И конечно же это время отмечено значительными успехами на таком немаловажном фронте как библиография НФ: в ежегодниках "Фантастика" публикуется ретроспективный указатель "Советская фантастика: 1917-1977" (1967-1979), составляемый А. Евдокимовым, Б. Ляпуновым, И. Ляпуновой и А. Осиповым. Указатель фиксировал книги и отдельные публикации, в том числе примеры НФ поэзии и очеркистики, а также фильмографию. В 1970 г. выходит первое издание обзорно-библиографического исследования Б. Ляпунова "В мире мечты" (2-е изд. - "В мире фантастики", 1975), в котором в популярной форме на богатом фактографическом материале отображена история популярных тем отечественной НФ. Следует отметить и другую аналогичную работу и даже с таким же названием, но вышедшую на Украине в 1968 г. - "В мире мечты" харьковских библиографов-нефантастов О. Куща и Е. Кравченко.

1960-1970-е гг. отмечены всплеском интереса к фантастике не только литературоведов и критиков, но и социологов (А. Араб-Оглы), историков (И. Бстужев-Лада), политологов (Г. Шахназаров). В 1975 г. критико-библиографический журнал "Современная художественная литература за рубежом" ("Диапазон") выпустил тематический номер, целиком посвященный фантастике. Этот номер, в котором содержатся историко-критические обзоры фантастики стран Европы и Америки, не утратил своей ценности и сегодня. Характерно, что авторы материалов - известные литературоведы и переводчики, прежде не замеченные в "связях" с "низким жанром".

Особая заслуга в том, что у академического литературоведения стало формироваться иное отношение к НФ, принадлежит (наряду, конечно же, с Е. Брандисом и Ю. Кагарлицким) ученому-слависту А. Ф. Бритикову, стартовавшему в фантастоведении неожиданно и мощно. Речь идет о его фундаментальной монографии "Русский советский научно-фантастический роман" (1970), в которой впервые в отечественном литературоведении довольно полно и научно грамотно отражен исторический путь русской дореволюционной и советской художественной фантастической прозы. Работа вне всякого сомнения стала базовой для многих последующих исследователей отечественной НФ. Значительную весомость монографии придавала и основательная библиография, составленная пионером отечественной библиографии НФ Б. В. Ляпуновым.

Об интересе академического литературоведения к фантастике свидетельствует и тот факт, что с 1950-х гг. она занимает все большее место в диссертационных исследованиях. В 1954 г. состоялась первая защита кандидатской диссертации, основанной на материале НФ литературы - "Роман М. Твена "Янки при дворе короля Артура" и его место в эволюции Твена-романиста" Т. В. Ланиной, а в 1971 г. были защищены и первые докторские диссертации по НФ - "Герберт Джордж Уэллс" Ю. И. Кагарлицкого и "Сатирические утопии К. Чапека" С. В. Никольского (на сегодняшний день в отечественном фантастоведении пять докторов наук - помимо названных это Т. А. Чернышева, Е. М. Неелов и Б. А. Ланин). Парадоксально, но первая диссертация по общим проблемам современной советской НФ была защищена... сирийцем К. С. Дхингра ("Пути развития научно-фантастического жанра в советской литературе", 1968), а первая в нашей стране диссертация по кинофантастике... индусом Эль Джабером ("Особенности изобразителього решения научно-фантастического кинофильма", 1984). Воистину, нет пророка в своем отечестве. К концу ХХ в защищено около 200 кандидатских и докторских диссертаций (литературоведение, языкознание, искусствоведение, педагогика), посвященных различным проявлениям фантастики в литературе и искусстве.

Подробнее о диссертационных исследованиях см.: Гопман В. Из всех наук для нас важнейшей является...: [Обзор диссертационных исследований по НФ] // Кн. обозрение. 1995. 28 нояб. (N 48). С. 15, 18.

В 1970-е при общем упадке собственно НФ, порожденном политикой Госкомиздата, фантастоведение уверенно закрепляется в академической науке. Исследования НФ разнообразны и многоаспекты: творчество отдельных писателей-фантастов и фантастика в творчестве писателей-реалистов, онтология фантастики (мир мифологии, сказок и их связь с НФ), поэтика НФ и ее жанровая природа, стилистико-риторические функции, история и эволюция, и даже библиографоведение.

К 1980-м гг. немногие из периодических изданий обходили вниманием НФ. Критические и библиографические материалы по истории, теории и современному состоянию НФ регулярно появлялись в "Литературном обозрении" и в "Иностранной литературе", "В мире книг" и в "Книжном обозрении", в "Детской литературе". Интерес к НФ-тематике проявляют и академические издания - "Советская библиография" (ныне - "Библиография"), например. В частности, в публикациях этого журнала были впервые в отечественном библиографоведении разработаны теоретико-методологические основания библиографии фантастики, как специальной области библиографической деятельности, исторические тенденции ее развития (Осипов А. Проблемы библиографии фантастики. 1968. № 4; Он же. Из истории библиографии фантастики. 1975. № 4). Отдельные публикации появляются и в "Вопросах литературы".

Особая заслуга в этом ряду принадлежит свердловскому журналу "Уральский следопыт", долгие годы выполнявшему функции НФ журнала - на его страницах с конца 1960-х, благодаря стараниям литературоведа и библиографа В. И. Бугрова существует постоянная рубрика "Мой друг фантастиа", в рамках которой наряду с художественными произведениями публикуются критические, историографические статьи и библиографические указатели.

В 1970-1980-е гг. в отечественном литературоведении возрастает интерес и к литературной (авторской) сказке, появляются работы общего характера (Л. Ю. Брауде, Т. Г. Леонова, М. Н. Липовецкий, Т. В. Кривощапова, И. Г. Дубровская), исследования по историко-литературным периодам, выявлению генетических и структурно-типологических связей между сказкой и фантастической литературой (Е. М. Неелов, Т. А. Чернышева, О. Ю. Трыкова).

В начале 1980-х гг. в отечественной НФ сложилась "ситуация 37-го года" - фантастику в очередной раз попытались запретить. Закрывались клубы любителей фантастики, разгонялись редакции НФ, бесконечные проволочки по линии КГБ, ЦК ВЛКСМ и обкомов партии... Коснулось это и литературоведов, специализирующихся на НФ. Хотя и в меньшей степени. Книги выходили, но уже не в том количестве, что прежде. И вместе с тем именно в 1980-е увидели свет такие разнооплановые работы, как очерк "Не быль, но и не выдумка" (1980) В. А. Ревича - первое серьезное исследование, посвященное фантастике в русской литературе XVIII - начала ХХ вв.; обзор англо-американской фантастической прозы 1960-1970-х гг. "Виток спирали" (1980) Вл. Гакова. Этому же автору принадлежит и популярная история мировой НФ (на примере эволюции наиболее распространенных в НФ идей) "Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения)" (1983). Большую популярность приобрела книга В. И. Бугрова "В поисках завтрашнего дня" (1981), в которую вошли занимательно написанные очерки и этюды о малоизвестных страницах отечественной и зарубежной фантастики, по истории издания НФ в дореволюционной и довоенной России. Необходимо назвать и другие книги этого периода, которые составили теоретическую и библиографическую базу фантастоведения. Особенностям фантастики в творчестве писателей-сибиряков посвящен историко-критический очерк А. Н. Осипова "Миры на ладонях" (1988). А вот монографии Е. М. Неелова ("Волшебно-сказочные корни научной фантастики", 1986) и Т. А. Чернышевой "Природа фантастики", 1985) иначе как пионерскими в отечественном литературоведении не назовешь. В обоих исследованиях впервые предпринята успешная попытка выявить генезис фантастического и НФ в общелитературном и историческом контексте, отследить взаимосвязи НФ с другими формами искусства, литературными жанрами.

1980-е отмечены и попытками создания популярных учебных пособий по НФ для средних школ и высших учебных заведений. Одну из таких книг - "Беседы о научной фантастике" (1983) - написал старейшина отечественной НФ литературы и неутомимый популяризатор жанра Г. И. Гуревич. Автор методического пособия для студентов "Основы фантастоведения" (1989) - известный критик, библиограф и библиографовед А. Н. Осипов. Первая из названных книг - популярный рассказ о темах и идеях НФ, героях и сюжете на примере классических и современных произведений; учебник А. Осипова адресован в первую очередь студентам-гуманитариям и библиотекарям. В рамках нескольких разделов в обзорном порядке освещаются такие темы, как типология НФ, география НФ, проявление фатастического в различных видах искусства (кино, живопись, телевидение, музыка, фотография), типология изданий НФ, пропаганда и библиография НФ.

Раз уж мы вспомнили о библиографии фантастики. К исходу 1980-х в этой области сложилось двойственное положение. С одной стороны, публикуются в периодике и выходят отдельными изданиями немалое количество (по меркам, конечно же, отечественного книгоиздания) указателей по НФ тематике, с другой же, исходя из качественных критериев анализа, библиография находится (и особенно это заметно сегодня) в состоянии плачевном. О чем свидетельствует и тот факт, что единственная в стране (а, может и в мире) капитальная библиографоведческая работа по теме (Осипов А. Библиография фантастики: Опыт историко-аналитической и методико-теоретической характеристики: Моногр. М., 1990) осталась практически незамеченной специалистами. Кроме того, заметно снизился качественный уровень собственно библиографических работ (*), наметилась тенденция обращения к частным, не всегда оправданым с точки зрения практического использования, темам (тема такая-то в НФ или фантастика на страницах такого-то издания). Исключение составляют немногие работы. Примером профессионализма составителей, оригинальности выбранной темы может служить двухчастевый аннотированный биобиблиографический указатель, подготовленный свердловскими библиографами В. И. Бугровым и И. Г. Халымбаджой - "Фантастика в русской дореволюционной литературе" (1983) и "Довоенная советская фантастика" (1986, 1989, 1992). Указатель несколькими выпусками публиковался в уральских сборниках "Поиск". Предыстория российской фантастической прозы еще недостаточна изучена, и поэтому актуальность названных работ очевидна. В указателе фигурируют как известные имена, так и те литераторы, чьи произведения были по разным причинам забыты. Указатель Бугрова и Халымбаджи представляет несомненную ценность не только для историков НФ, но и для историков русской литературы вообще.

Заслуживает внимания обстоятельная работа челябинского библиографа М. Ю. Манакова "Библиография Кира Булычева", изданная двумя выпусками в 1999 г. Указатель впервые отражает полное творческое наследие популярного фантаста, ученого-востоковеда и популяризатора знаний Игоря Можейко (настоящее имя К. Булычева).

Беспретендентный проект был предпринят в начале 1990-х известным московским книжным магазином "Стожары". Его владелец, библиограф-энтузиаст А. Н. Каширин, затеял издание справочных и библиографических брошюр по НФ и фантастической литературе. Однако проблемы финансового характера не позволили довести эту благородную идею до завершения. Свет увидели только четыре книжки. Это три выпуска указателя "Фантастика, опубликованная на Урале: 1881-1991 гг. " под редакцией И. Халымбаджи и первый выпуск проекта "Фантастика на страницах периодики. Вып. 1: 1990-1991 гг. " (Составитель Е. Харитонов).

* * *

Старая аксиома: рост научных публикаций зависит от активности исследовательской деятельности. В диссертационных исследованиях 1980-1990-х гг. доминируют две темы: фантастика стран Европы и США и литературная антиутопия. В числе наиболее заметных диссертаций по первой теме назовем работы И. А. Герчиковой ("Чешская фантастическая проза 70-80-х годов ХХ века", 1987), Е. В. Григорьевой ("Готический роман и своеобразие фантастического в прозе английского романтизма", 1989), С. Л. Кошелева ("Философская фантастика в современной английской литературе", 1983), А. К. Кубатиева ("Современный фантастический рассказ Великобритании", 1980), Л. Г. Михайловой ("Новые тенденции в современной английской и американской научной фантастике", 1981). Довольно широко охвачено и творчество отдельных писателей - Д. Г. Балларда (В. Л. Гопман), Х. Кортасара (К. А. Гуарниери Перес), К. Воннегута (В. В. Дмитрук), Р. Брэдбери (две диссертации в нижегородском педагогическом институте - М. И. Кисилевой и В. Г. Новиковой), А. Кларка (Н. М. Кубатиева), С. Лема (Д. Р. Мышко; С. В. Солодовников). Нетрудно заметить, что в темах диссертационных исследований зарубежная НФ явно преобладает. А вот отечественная фантастическая проза представлена преимущественно творчеством писателей-нефантастов (А. Платонов, М. Булгаков, В. Маяковский, В. Каверин, И. Тургенев, Н. Гоголь, Л. Леонов. С. Кржижановский).

Литературная антиутопия стала одной из самых модных тем в посттоталитарном государстве. В начале 1990-х гг. наконец официально были изданы работы ведущего отечественного специалиста в этой области В. А. Чаликовой (до этого они публиковались только в "закрытых" ИНИОНовских сборниках), в 1992-1998 гг. было защищено несколько диссертаций по жанрам утопии и антиутопии: "Русская литературная антиутопия ХХ века" (1993) Б. А. Ланина на соискание доктора филологичских наук и кандидатские "Литературные истоки антиутопического жанра" (1992) Ю. Л. Латыниной, "Русская литературная антиутопия 1900-х - первой половины 1930-х годов" (1997) О. В. Лазаренко, "Антиутопические традиции русской литературы и вклад Е. И. Замятина в становление жанра антиутопии" (1998) С. С. Романова, "Русская литературная утопия первой четверти двадцатого века" (1998) Ким Сонг Иль. Приходится признать очевидное: нередко выбор темы диктуют сугубо конъюктурные соображения, а диссертант или исследовать имеет весьма смутные представления об исследуемом материале. Примером последнего может служить монография Н. Н. Арсентьевой "Становление антиутопического жанра в русской литературе" (1993). Ее содержание имеет, мягко говоря, косвенное отношение к теме, вынесенной в заглавие. Суть данного исследования сводится к весьма странному и сомнительному выявлению идейно-художественного своеобразия антиутопического жанра <<путем определения важнейших аспектов преемственных связей творчества Ф. М. Достоевского, Л. Андреева и А. П. Платонова с романом Сервантеса "Дон Кихот">>, при этом автор умудряется обойти сторонной особенности собственно антиутопии. Увы-увы, апеллируя к малоизученности (?) фантастики в академическом литературоведении, иные диссертанты демонстрируют вопиющее незнание исследуемого материала.

По счастию, такие примеры на общем фоне - единичны. В целом, исследования в области НФ многоаспекты и непредсказуемы, о чем свидетельствуют, например, работы лингвистов-языковедов Н. В. Новиковой (в 1988 г. она защитила диссертацию "Новообразования в современной научной фантастике") и Т. А. Синипольской. Большое внимание в диссертационных исследованиях 1980-1990-х гг. уделяется становлению и развитию литературной сказки в русской литературе.

Ситуация, сложившаяся в отечественной фантастической литературе 1990-х опять же неоднозначна. Мощный рывок в издании НФ литературы по идее должен был способствовать дальнейшему развитию исследовательской деятельности. Ведь сегодня как никогда назрела необходимость в качественной, добросовестной пропаганде фантастической литературы, призванной помочь растерявшемуся от изобилия читателю выбрать верные ориентиры в неоднородной книжной массе. Однако библиографические и литературоведческие исследования практически замерли (и не только в сфере фантастики). Интерес к фантастоведению в читательской среде заметно снизился (в былые времена любая книжка о НФ моментально становилась библиографической редкостью). Иначе чем объяснить тот факт, что столь долгожданная (пусть и не без существенных недостатков) первая русскоязычная энциклопедия фантастки не вызвала ожидаемого интереса? Практически незамеченными прошли и вышедшие в первой половине 90-х другие литературоведческие издания: монография Б. Ланина "Русская литературная антиутопия" (М., 1993) - единственная за последнее десятилетие серьезная работа в области НФ, сборники критических статей саратовского критика Р. Арбитмана - "Живем только дважды" (Волгоград, 1991) и "Участь Кассандры" (Саратов, 1993), в которых довольно полно отражен современный литературный процесс в "фантастическом цехе", книга оригинальных литературоведческих и социолого-культурологических эссе, анализирующих отечественную фантастическую прозу 1980-х "Око тайфуна" (СПб., 1994) петербуржца С. Переслегина и еще один сборник очерков, на этот раз посвященных творчеству современных белорусских фантастов, - "Что там за горизонтом?" (Минск, 1995) В. Шитика и Р. Баландина. Еще более печально, что тихо прошла долгожданная и, увы, посмертная, книга известного критика и литературоведа В. Ревича "Перекресток утопий" (1998). О ее содержании красноречиво говорит подзоголовок: Судьбы фантастики на фоне судеб страны.

В рецензии на книгу писатель Кир Булычев так охарактеризовал ее: "Это чудесная книга. Это первая настоящая, абсолютно честная и смелая история советской фантастики". Хотелось бы добавить: "Перекресток утопий" написан шестидесятником до мозга костей. Отчаянно, эмоционально, противоречиво, спорно. Но как раз в этом и сила книги, которая, к сожалению, в современной ситуации обречена украсить библиотеку только искушенного читателя. Почитатели Марининой или Доценко скорее всего не откроют ее. А жаль. Ведь книга В. А. Ревича (так и не дожившего до ее выхода в свет) не столько о фантастике, сколько о нас всех, о мифах и реальности той страны, в которой мы имеем честь (именно так!) жить...

В академическом литературоведении положение дел не столь драматично. Во всяком случае диссертации и дипломные работы по НФ регулярно защищаются, в ряде ВУЗов России читаются спецкурсы по различным аспектам фантастического творчества. Отрадно, что фантастические произведения включены не только в университетскую, но и в школьную программы.

И тем не менее, диссертационные исследования сегодня не оказывают должного влияния на общее состояние фантастоведения. И это заметно по критическим публикациям в прессе - почти полное отсутствие статей аналитического характера, проблемных. Я уже не говорю о публикациях по теории и истории жанра. Исключение составляют разве что три периодических издания. Прежде всего, это специализированный и на сегодняшний день единственный ежемесячный "толстый" литературно-критический журнал фантастики "Если", который регулярно выходит с 1991 г. Здесь есть большой раздел критики и публицистики, где публикуются не только рецензии на новые книги и фильмы, но также проблемные статьи и очерки по истории, теории, тематике фантастики, о проблемах и перспективах современной российской фантастической прозы; публикации, посвященные кинофантастике и фантастической живописи, литературные портреты писателей. Особо следует отметить цикл исторических очерков о судьбах фантастики (в самом широком понимании) в литературах различных стран и серию портретов европейского фантастического кинематографа. В 2000 г. журнал получил премию Европейского конгресса писателей-фантастов (ЕВРОКОН) как лучший журнал фантастики на Европейском пространстве.

Заметную роль в пропаганде жанра и создании его современного облика играет еженедельник "Книжное обозрение", на страницах которого уже более десяти лет существует регулярная рубрика "КЛФ КО" (с сентября 1999 г. она называется "Москва-Кассеопея"), где публикуются рецензии на книги и интервью с писателями, полемические статьи, обзоры, оперативная информация. Здесь же помещается столь необходимая сегодня аннотированная текущая библиография и фильмография "Галактика новинок", добросовестно составляемая постоянным ведущим рубрики А. М. Ройфе.

Наконец нельзя не вспомнить и о профессиональном журнале "Библиография", в котором вот уже без малого полвека регулярно появляются материалы по истории и теории библиографии НФ, статьи и библиографические указатели по истории, тематике НФ и творчеству отдельных писателей. В этом же издании состоялась первая публикация данной книги (1997-1998). С 1987 г. в "Библиографии" существует и регулярная рубрика - "Библиография фантастики".

Собственно, сегодня эти три издания являются единственным непоколебимым форпостом отечественного фантастоведения.

Затронув тему фантастоведческой периодики, упомянем и некоторые другие издания. В конце 1980-х - начале 1990-х появился целый ряд критико-публицистических и критико-библиографических фэнзинов (любительские журналы, тираж которых редко превышает 50-200 экз.) - "Оверсан" (Севастополь; ред. А. Чертков), "Фэнзор" (Севастополь; ред. С. Бережной), "Фэн-раритет" (Москва; ред. Е. Харитонов), "АБС-панорама" (Саратов; ред. В. Казаков), "Библиографический листок Всесоюзного Совета КЛФ" (Свердловск; ред. И. Халымбаджа) и др. Но по причине крайне мизерного тиража особой погоды фэнзины не делали, да и профессиональный уровень публикуемых в них материалов чаще всего оставлял желать лучшего. В первой половине 1990-х предпринимались попытки создания профессиональных критико-информационных журналов. Таковыми стали два издания из Санкт-Петербурга. В журнале "для профессиональных любителей фантастики" - "Интеркомъ" (ред. А. Чертков) наряду с книжными новостями и сообщениями окололитературного харктера публиковались аналитические статьи о состоянии современной фантастики, рецензии как на отечественные издания, так и на книги, вышедшие за рубежом, интервью, теория и история НФ и фэнтези, аннотированная текущая библиография. Однако после № 4 (1994) это издание прекратило существование. Недолговечным оказался и проект "Двести" (1994 -1996; ред. С. Бережной, А. Николаев). Журнал был посвящен вопросам теории, истории и современного состояния русскоязычной фантастики, в нем публиковались рецензии, обзоры, литературоведческие и публицистические материалы.

В 1998-2000 гг. в Екатеринбурге выходил библиографический бюллетень Собружества библиографов фантастики "Буквоедъ" (ред. И. Халымбаджа и др.), отражавший текущую библиографическую информацию о книгах и публикациях в сборниках и периодической печати. Российская ассоциация исследователей фантастики с конца 1998 г. издает нерегулярный двустраничный информационный бюллетень по вопросам литературоведения и библиографии фантастики "Академия-Ф" (ред. Е. Харитонов), где публикуются текущие списки фантастоведческой литературы, анонсы литературоведческих, искусствоведческих или библиографических публикаций и проектов и прочая информация, касающаяся исследований в области фантастики...

Наш беглый портрет отечественного фантастоведения будет неполным, если не упомянуть об одном немаловажном факте. Уже свыше 30 лет Международная ассоциация исследователей фантастики присуждает премию "Пилигрим" лучшим "картографам Ада" (кстати, дважды ее лауреатами становились российские литературоведы). Не так давно появился отечественный аналог "Пилигрима" - в 1997 г. учреждена Мемориальная премия имени В. И. Бугрова, которая ежегодно вручается критикам, литературоведам и библиографам - за вклад в развитие фантастоведения. Церемония награждения происходит в Екатеринбурге - в рамках старейшего в стране фестиваля фантастики "Аэлита"...

Что нам новый день (век) готовит?

(*) Пример тому печально известные биобиблиографические справочники "Мир глазами фантастов" (М., 1986) и "Русская фантастика ХХ века в именах и лицах" (М., 1998), отмеченные жирной печатью недобросовестности и воинственного дилетантизма.

Вместо эпилога

"Состояние критики само по себе показывает степень образованности всей литературы вообще"

(А. С. Пушкин)

1998-2000 гг.