ЗА ГОРИЗОНТАМИ ВРЕМЕНИ

Второе рождение научной фантастики не только нашей, отечественной, но и мировой произошло в пятидесятые годы, когда уже ощущалось дыхание космоса, когда готовился и осуществлялся запуск первого советского искусственного спутника Земли. Овладение энергией расщепленного атомного ядра и выход на порог космоса как бы синтезировали многовековой поиск научной мысли.

Научно-фантастическая литература, естественно, не осталась в стороне от событий, взволновавших человечество. Именно в эти годы появились такие произведения мировой фантастики, как "Конец вечности" Айзека Азимова, "451° по Фаренгейту" Рея Брэдбери, "Туманность Андромеды" Ивана Ефремова, произведения Станислава Лема, космические романы Артура Кларка, Клиффорда Саймака и других. Их авторы в представлениях о проникновении человека во Вселенную вдохновлялись уже не только собственной мечтой, но и реальностью перспектив научно-технического прогресса.

На смену занятным, хитроумным схемам, рожденным игрою безудержной фантазии, пришли романы и повести, в которых обстановка, обстоятельства и события обросли ощутимой плотью, ибо, невзирая на всю свою фантастичность, опирались на исходное положение: так, в конце концов, может случиться. Человеческая фантазия всегда и намного впереди свершаемого. В противном случае неизбежно затухает творческий процесс.

Бесспорно, научно-технический прогресс, пути дальнейшего его развития и последствия, отразившиеся на жизни общества и отдельной личности, стали стержнем как для буржуазной, так и для социалистической научно-фантастической литературы. Но для первой научно-технический прогресс представляется явлением изолированным, внесоциальным. Он распускается, как гигантский зловещий цветок, и, по убеждению многих западных писателей, несет неисчислимые бедствия человечеству. Оскудение природных богатств планеты, неистовый демографический взрыв, давящая и нивелирующая индивидуальности машинная цивилизация, чудовищные истребительные войны, опустошенные материки, отравленный океан, жалкие мутанты - последние потомки людей, да каких только жутких, бредовых картин грядущего не нарисовало воображение буржуазных писателей на холсте все того же научно-технического прогресса! На фоне этих ужасов, изображенных порою с подлинным, впечатляющим мастерством, капиталистическое общество остается неизменным и недвижимым, оно лишь переносится в космические просторы. Безграничная власть денег, постоянный страх безработицы, боссы, бизнесмены и гангстеры завоеванного и капитализированного космоса... Так видится будущее и через столетние и через тысячелетние пласты времени.

Нельзя, конечно, игнорировать острокритическую направленность лучших произведений западной фантастической литературы. Неудовлетворенность действительностью, горечь разочарования, сомнения в завтрашнем дне окрашивают творчество виднейших мастеров научной фантастики, того же Брэдбери, а также Шекли, Андерсона, Воннегута. Но беда в том, что их критическая мысль бурлит и бьется в каменных теснинах капиталистического статус-кво и не находит выхода. Принципиальное отличие нашей фантастической литературы от западной прежде всего в том, что в ней научно-техническая революция не отрывается от социального прогресса, рассматривается в связи с живой практикой коммунистического строительства. Отсюда все величайшие достижения науки и техники оцениваются как средство, находящееся в умелых, осторожных и добрых руках и использующееся для дальнейшего облегчения и улучшения жизни трудящегося человека. Именно конструктивный заряд "Туманности Андромеды" заставил в свое время даже буржуазных рецензентов признать обнадеживающую сущность представлений о далеком грядущем человечества, раскрытых в этом романе. Своей социальной, гуманной направленностью советская научная фантастика вступила в бескомпромиссную идеологическую борьбу за объективно верные представления о завтрашнем дне нашей планеты, о неизбежных революционных преобразованиях буквально во всех сферах общественной жизни.

Казалось бы, фантастике, этой молодой отрасли художественной литературы, обеспечен бурный расцвет. Однако процесс ее становления не был однолинейным. Свободный творческий поиск - явление непременное и объективно положительное. Но одно дело, когда он направлен к поискам нового на основе расширения и углубления того лучшего, что уже достигнуто, и другое - если господствующим в нем становится тяготение к необоснованной усложненности формы, к подражанию западным образцам, к кокетничанью всякого рода новациями.

Некоторые молодые литераторы и критики, основываясь на опыте зарубежной литературы, рьяно возражали против самого термина "научная", якобы сужающего многогранность этого вида литературы. На самом же деле этот термин является определенной преградой перед проникновением в нее мистики, богоискательства и отголосков модных на Западе разновидностей идеалистической философии. Делаются попытки объявить научную фантастику самостоятельным методом художественного творчества, идущим каким-то параллельным курсом наряду с методом социалистического реализма. Правда, попытки так и остались попытками и не вышли за рамки дискуссий.

Но некоторые молодые писатели восприняли эти дискуссии по-своему. Появились рассказы и повести, которые по существу выпадали из обширнейшего тематического круга научной фантастики, претендовали на аллегоричность или пародийность, порою двусмысленность, где фантастика использовалась лишь как прием. Сугубо абстрактная трактовка понятий добра и зла, внеклассовый, "общечеловеческий" подход к решению жгучих вопросов современности, пацифизм и романтизация героя-одиночки, на свой страх и риск вступающего в единоборство с мировым злом, - таков набор идей, вдохновивших некоторых литераторов. Критика с законной тревогой отметила эти серьезные идейно-художественные недостатки в отдельных произведениях научно-фантастической литературы.

За последние годы советская фантастика представила на суд читателей ряд значительных, вызвавших всеобщее внимание книг. Тут можно назвать новый социально-фантастический роман И. Ефремова "Час быка", в котором методом сравнения, всесторонне, в аспектах экономическом, социологическом и морально-этическом рассматривается коммунистический строй, восторжествовавший на всей Земле, и госкапиталистический на гипотетической планете Торманс.

Увлекает воображение грандиозностью человеческих замыслов и их свершений космическая эпопея С. Снегова "Люди как боги", представляющая собой нечто вроде ответа на пессимистический взгляд на будущее человечества, высказанный Уэллсом в одном из его романов. Интересен и недавно изданный роман М. Емцева и Е. Парнова "Клочья тьмы на игле времени", обращенный в далекое и близкое прошлое. Его авторы поставили перед собой задачу - с вершины грядущего проследить и вскрыть причины возникновения на различных исторических этапах сгустков самой оголтелой реакции - от мертвящей власти жрецов древних Сирии и Вавилона и мракобесия инквизиции до гитлеризма и неофашизма наших дней. Названные произведения - прямое свидетельство того большого творческого потенциала, которым владеет наша научно-фантастическая литература.

Положительное воздействие на нее, бесспорно, окажут и дискуссии, проведенные в последнее время на страницах литературной печати. Дело в том, что советская фантастика совсем не избалована вниманием со стороны наших ведущих литературоведов и критиков. Очевидно, все дело в инерции, в нежелании считаться с тем, что современная научная фантастика ставит перед собой задачи куда более широкомасштабные, нежели прогнозирование и популяризация научных в инженерных идей, уже витающих в воздухе. Ведь научная фантастика - один из видов, а не жанров (ибо она сама многожанровая), художественной литературы, и важно повысить ее роль в формировании общественной мысли, ее воспитательное назначение как литературы, цементирующей связь времен и находящейся на острие нашего устремления в будущее. В решении этих вопросов вмешательство критики, своевременное, серьезное и доброжелательное, было бы неоценимо.

Научно-фантастическая литература, как известно, пользуется большим спросом у наших читателей: школьников и ученых, рабочих и инженеров, студентов и космонавтов. Интерес к научной фантастике не затухает и объясняется отнюдь не желанием отвлечься и развлечься - тут решающее слово остается за детективами. Фантастика по своей сущности особенно созвучна устремлениям молодежи и может сыграть немалую роль в ее идейном воспитании.

Для миллионов молодых читателей научная фантастика как бы стимулирует их собственные нерастраченные силы, готовность к необыкновенным свершениям, к нравственному и научному подвигу. Курчатовы, Гагарины и Островские грядущего становятся властителями их дум, их нравственным идеалом. А дети, те просто играют в каллистян и землян Г. Мартынова, отправляются на "Лебеде" к далекой циркониевой звезде, открывают острова разума в бесконечности Вселенной. Общество, давно уже вышедшее на орбиту социалистического образа жизни, вправе задаться вопросом: а каким же будет коммунистический образ жизни, к которому так самоотверженно и вдохновенно прокладывается дорога? Образ жизни, долженствующий преобразовать весь мир? Писатели-фантасты могут и должны сделать его зримым, почти осязаемым, наполненным мыслями и делами нового человека.

Конечно, это непомерно трудно - создать не плоскостную схему, а живой, полнокровный образ человека коммунистической эры. Отсутствует прототип. Да, это так. Но разве нельзя отобрать, сконцентрировать и переместить в коммунистическое завтра черты лучших людей современности, коммунистов ленинской выучки, которыми столь богат советский народ?

Надо отдать должное нашим писателям-фантастам: они работают в этом направлении, пытаясь найти правдивые и впечатляющие черты нового человека - доброго, разумного, гуманного, высокоталантливого и широко образованного. Именно этими чертами, как правило, наделяют сейчас звездолетчиков, все еще остающихся излюбленными героями научно-социальной фантастики.

Но, не ставя искусственных преград дальнейшей разработке космической темы и загляду в грядущее, отдаленное от нас сотнями веков и сотнями парсеков, хотелось бы сосредоточить внимание ваших писателей-фантастов на небольшой планетке, такой голубой и чарующе прекрасной, по свидетельству каждого побывавшего в ближнем космосе, на нашем родном доме - Земле. И, может быть, стоит заглянуть в приближенное будущее, в завтрашний день ее, уже запечатленный в наших планах и программных документах.

Научная фантастика наших дней оперилась, вобрала в себя все компоненты образного мышления и способа по-новому поведать о предстоящих грандиозных преобразованиях Арктики, о меняющемся облике бескрайних просторов Сибири и о других вехах нашего устремления в будущее.

Сознание большой ответственности не только перед современниками, но и перед поколениями людей, которые будут жить в том самом прекрасном мире, который пытаются представить, создать и заселить писатели-фантасты, - стимул для их дальнейших творческих успехов.