СОН РАЗУМА?..

СОН РАЗУМА?..>

"В фантастических романах главное - это было радио. При нем ожидалось счастье человечества, - заметил Илья Ильф еще полвека назад. - Вот радио есть, а счастья нет".

Судя по произведениям некоторых сегодняшних авторов, не оправдавшее надежды радио следовало бы немедленно возненавидеть, заклеймите, высмеять, объявить средоточием зла, как раз и виновным в отсутствии счастья. Я нисколько не преувеличиваю. Более того, этих авторов даже понять можно: два десятилетия застоя в экономике, социальной и культурной сферах, отсутствие должной меры гласности - все это, как и многое другое, не могло не наложить отпечатка на литературу, в том числе (весьма парадоксальным образом) и на жанр НФ. Научно-техническая революция, бывшая божеством почти до середины 60-х, перестала быть таковым. Оказалось, она не привела к изобилию, не решала всех проблем, а, напротив, подбросила новые. В 70-е эти проблемы коснулись нашего обихода, больно нас задели. Дефицит информации а обществе породил немало предубеждений, предрассудков, домыслов. Прибавьте к этому нашу вечную страсть свергать прежних кумиров. Серьезные писатели-фантасты, правда, видели суть противоречий в разрыве между творчеством и авторитарными методами давления, властью догматов, волюнтаризмом и нетерпимостью ко всяким иным мнениям, "идущим вразрез". Другие же авторы (их было немало) поспешили обрушиться на саму науку, а заодно и технику: так было проще и, если хотите, безопасней. Появились десятки, сотни произведений, где несовершенства техники - от перегоревшего сопротивления до сбившегося с курса звездолета, от испорченной машинки для стрижки волос до "спятившего" компьютера - утверждались с глумливым торжеством. В противовес же выдвигались вещи не слишком, впрочем, оригинальные: "заблудшей" науке противопоставлялся житейский "здравый смысл", технике - мудрость матушки-природы, разуму - "душу живу", сложности - простоту... Зачастую эта простота оказывалась той, что "хуже воровства", но это мало кого смущало. Не смущало и то, что выбор между эгоистом-технократом и неученым добряком, который предлагался сделать читателю, был заведомо некорректным. Герой рассказа А. Дмитрука "Ночь молодого месяца" бросает невесту и "сбегает" в далекое прошлое. Не то, что невеста плоха (напротив, "умна, эродирована, энергична"), но нет в ней чего-то такого, чем привлекает героя (и автора) дикая скифская царица... Идеализация патриархального далека, где, конечно, "живали деды веселей своих внучат", шла бок о бок с фантастическими преувеличениями. Чего стоит хотя бы "версия" о том, как княгиня Ольга сожгла город Искоростень чуть ли не баллистическими ракетами класса "земля-земля" (А. Зинухов. "В лето 6454")! Или легенды о тайных знаниях, будто бы полученных древними славянами в наследство от своих предков - то ли "арийцев" (В. Рыбин), то ли "восточных кроманьонцев", "этрусков" (В. Щербаков). Возвышение "знаний предков" делалось в противовес современной науке. Василий Семи-Булатов, герои чеховского "Письма к ученому соседу", судивший о науке о позиции самовлюбленного невежества, неожиданно воскрес а некоторых произведениях фантастики. Сборник Д. Шашурина "Печорный день" (1978) - яркий пример тому, пример попытки "обревизовать" достижения НТР. По мысли автора, "слухи" о могуществе науки "несколько преувеличены". Фармакология? Из старика младенца не сделает, а "чудо-травка", что в горах растет, - пожалуйста (рассказ "Печорный день"). Попытки контакта с инопланетным разумом? Не надо "и соваться", ибо совсем другое нам нужно: "Нужна глубинная упрощенная (?) народность, языковая связь о корнями общества, чтобы ощутительней задевала мысль" ("Прикосновение братьев"). С пафосом описывается сообразительная, хотя и не дрессированная, собачка ("Рыбная ловля по-боксерски"), зато путаная абракадабра объявляется "творчеством" глупенькой ЭВМ ("Электронные страдания"). И вообще, по мнении Д. Шашурина, умная машина - это не "блоки памяти на диодах-триодах, магнитные ленты,, лазеры-мазеры", а обыкновенный комбайн! ("Отзовись, комбайнер!"). Скажем спасибо, что еще плуг на конной тяге...

Или вот изба: "каждая трещинка" в двери имеет свой смысл", и как знать, "какую мудрость таят в себе царапинки и дырочки от сучков". Это уже Олег Корабельников, рассказ "Дом". В рассказе дом, живущий "по своим законам" и не нуждающийся "в мишуре блистательных машин, фотонных отражателей и в переплетении проводов", сам по себе выходит прямо в космос! Автор пишет без всякого юмора, с большим благоговением. Кажется, герои романа Василия Белова "Все впереди" пророчили, что погибнет Россия не от "першингов", а только от того, что забудем избу. Спасибо Корабельникову, не дает нам забыть родимую, напоминает, печалится...

А наука? А вся наука и техника - от лукавого! Во всяком случае, "официальная" наука, ибо прежнее невнимание в печати к исследованиям в "нетрадиционных" областях подтолкнуло пытливого читателя в иную крайность - к жадному интересу к "непризнанным" НЛО, "сенситивам", Бермудскому треугольнику (список каждый может продолжить сам). Помню, еще совсем недавно расцветали всевозможные "достоверные" лекции о приземлениях пришельцев не то в Вологде, не то в Калахари, выпуски "Антология таинственных случаев" в "Технике-молодежи" зачитывались до дыр: ведь что ни номер, то сенсация. А фантастами-ремесленниками, чувствующими "струи", все эти чудеса оформлялись в виде рассказов и повестей. Спрос рождал предложение. Не отсюда ли берет исток раздраженная фраза учительницы-словесницы, упомянутая в одной из статей А. и Б. Стругацких: "фантастика пишут жулики, а читают идиоты"?..

НФ литература зафиксировала не только изменение отношения к науке, но и изменение отношения к самим ученым. Строка поэта "Что-то физики в почете..." давно перестала быть актуальной. Сперва безоговорочное уважение сменилось насмешкой над "умниками", которые, "конечно, люди мудрые, но ужасно легкомысленные. Иногда они увлекаются и теряют голову, как женщины или дети" (Ю. Тупицын, "Мезозой"), насмешку сменило опасение этих "высоколобых" (фигура ученого-маньяка, вооруженного бомбой или еще какой "научной" придумкой, стала привычной отнюдь не только в западной фантастике - достаточно вспомнить "Тайну инженера Грейвса" того же Ю. Тупицына, несколько лет спустя после "Мезозоя"). Не слишком высокая заработная плата "научников" и ИТР, та легкость, с которой руководители перебрасывали массы своих работников из НИИ и КБ то на стройплощадки, то на овощебазы, не способствовала повышению авторитета звания ученого в обществе. Кое у кого создалось впечатление, что и эти, небольшие, деньги ученым в массе своей платят зря. В фантастической литературе возникла даже комическая фигура научного сотрудника, то и дело бегущего за советом к деревенскому деду, и образ безнравственного "научного" дармоеда, нагло эксплуатирующего в своих целях "простого человека" (классический пример - "Параллели" Е. Сыча, где наивный работяга Семен отправляется в рискованное путешествие, чтобы разрешить спор двух групп "научников" - спор дурацкий, как водится). Отсутствие прямых, видимых результатов деятельности ученых породило миф о касте безответственных бездельников, растрачивающих народные денежки на сомнительные опыты. Нельзя оказать, что большинство НФ произведений специально поддерживали этот миф: иногда это происходило невольно, когда научные проблемы и задачи ученых трактовались поверхностно и спекулятивно.

Может быть, хотя бы теперь пора стать более объективным? Не пора ли вместе с водой не выплескивать и ребенка? Взаимоотношения науки и жизни никогда не были простыми, однозначными, нередко они были чреваты опасностями (вспомним трагедию Чернобыля!). Но рассматривать эти проблемы литература должна, не впадая в истерию, не кликушествуя, не потакая спекуляциям. "Сон разума рождает чудовищ" - его истину не следует забывать ни авторам-фантастам, ни читателям.